Медведь был голоден и худ. Он долго караулил, когда двуногое существо, сплывшее по реке перед самым заходом солнца, отдалится от страшного костра к прибрежным кустам и подойдёт на расстояние прыжка.
От огня доплывали соблазнительные запахи свежего мяса оленя. Затупившиеся к старости когти и клыки уже плохо выкапывали корни, не мог амикан проникнуть в норы бурундуков с запасами кедровых орехов. Ему уже не хватало сноровки, чтобы настигнуть сокжоя.
Глухо шумел перекат, скрывая злобное ворчание и треск сухих веточек под тяжёлыми лапами медведя. И как только человек пошёл на берег, зверь стремительно взвился на дыбы с устрашающим рёвом.
У Егора застыла в жилах кровь от неожиданности при виде летящего на него мохнатого привидения. Он даже не вспомнил о ружье, лежащем у костра. Доли секунды отведены были старателю его судьбой на раздумья.
Скорее инстинктивно, благодаря урокам деда Буяна и японца, он бросился навстречу с пронзительным криком и нанёс страшный, сокрушающий удар ногой.
Медведь грохнулся на гальку, осатанело взревел и уже по-собачьи, на четырёх лапах метнулся к ускользающей добыче.
Сердце Егора вдруг полоснула боль, он услышал остерегающий крик Марико и, внезапно зарычав, сам кинулся в атаку. Зверь на мгновение застыл и опять ткнулся в камни носом от жестокого пинка. Грабанул когтями воздух, где только что был человек.
А тот и не думал отступать, порхал вокруг, как птица, жаля медведя болезненными ударами и оглашая остервенелыми воплями.
Зверя впервые, за долгую жизнь, обуял панический страх. Он уже не нападал, норовя прорваться в кусты и убежать, но человек не дозволял ему это сделать, мстил за подлое нападение за гибель Марико.
Егор успел схватить у костра моток верёвки и опять заплясал в диком танце вокруг противника. Верёвка сомкнула медвежьи челюсти, стянула все четыре лапы, и зверь затих.
Он лежал теперь чёрной глыбой рядом с костром. Человек натаскал плавника, спокойно поужинал. И когда посмотрел на зверя, тот отвёл глаза.