Фрагмент о Хабаровске из воспоминаний Роберта Байрона ("Письма Домой")
Перевод с английского Кирилла Щербицкого, 2003 г.
...
10 ноября 1935 г. Хабаровск
В сущности, я уже могу объясниться по-русски. Меня никто не встречал, и я сам направился в гостиницу. Комнат не было - их никогда не бывает. Тогда я спросил, разрешат ли они мне спать на улице. И представь себе, тут же к моим услугам оказалось целых две комнаты, по четыре кровати в каждой. Но во всех кроватях были клопы, так что я спал на полу. На следующий день мне дали другую комнату, огромную и обставленную с изощрённым садизмом: пять электрических бра и статуя обнажённой девушки, раскрашенная.
Город восхитителен, он стоит на серии холмов вдоль Амура, который здесь шириной три четверти мили. Оказывается, отсюда практически невозможно добраться до Пекина. Японский консул с каменным лицом сказал мне, что ехать нужно через территорию Манчу, а это не Япония, и он ничего не может для меня сделать. Тогда я написал манчуйскому консулу в Благовещенск, он ответил, что телеграфирует начальству, а потом снова мне. Представь себе, каково мне было писать всё это по-русски, особенно его имя: Мистер Ти-Чо-Куй-Хуй-Чи. Однако он величает меня господином, - обращение, не употребимое здесь со времён революции.
Если я и доберусь до Благовещенска, не думаю, что мне удастся там переправиться через Амур, он полон льда, но ещё не замёрз, а моста там нет. К тому же у меня кончаются деньги, я только раз в день могу есть в здешнем ресторане, омерзительном, претенциозном и дорогом не по русским масштабам. Остальное время я ем по-студенчески у себя в комнате - и хожу на рынок за хлебом и маслом.
<…>
Здесь прекрасные музеи. Мне давно были жутко интересны Камчатка, Сахалин и здешние народы с шаманами и примитивным искусством, а ещё длинношёрстый амурский тигр. Всё в снегу, и большую часть времени я хожу фотографировать.
Всё понемногу кончается. Книги - у меня остался только один непрочитанный том Гиббона, вещи - осталось одно целое пальто и штаны, почти не осталось бумаги и чернил. Если бы не сердобольные немцы в Новосибирске, я бы не знал, что делать, - пригодилось всё, даже их тарелки, не говоря уже о крахмальных салфетках.
Пока, дорогая, надеюсь, я найду в Пекине письмо от тебя.