А что читал? Ссылочку скинь если не трудно, или название книги и где брал.
Автор: Андрей Карпов
Книга "Закон тайги"
Источник:
http://zakon-taigi.ru
Предистория : так как я выдернул часть рассказа, то поясню, что речь идет про опытного таежника, который немного заплутал в зимнем лесу сибирской тайги.
И днём-то по тайге идти непросто, а ночью — совсем тоска!
Здесь первое правило такое:
«Решился идти – иди! Но ты на все сто двадцать должен быть уверен, что дойдёшь! Всего на один процент сомневаешься — остановись, разведи костёр и ночь перекантуйся. Сиди и не дёргайся – целее будешь!»
Второе, может быть, важнее первого:
«Найди в себе зверя! Только верь и не думай, отключи мозг, тогда дойдёшь! Иди только по внутреннему компасу и не сомневайся, что идёшь правильно!»
Это правило не всем дано, но в критической ситуации оно часто помогает. Главное, чтобы ты духом не пал и уверен в победе был. Со временем к этому так привыкнешь, что и не заметишь, что сам, как собака стал. Догадаешься об этом, когда поймёшь, что сохатого и зимовьё за полкилометра чуять начинаешь.
Ещё третье правило есть, которое, бывает, и опытных охотников подводит:
«Не включай фонарь, если нет дороги — этим ты выключишь внутренний компас!»
Светить можно, когда хоть какая-то дорога, хоть след собачий, но есть. Или звезда на небе, которую ты для себя наметил.
А если уж у тебя собачка с собой, так тут переживать особо нечего, ты теперь только себе не верь, и она выведет. В тайге только тот рядом с собакой погиб, кто считал, что он умнее её!
И с компасом так же.
Остановись! Подумай спокойно, сообрази, в каком районе ты находишься. Сориентируйся и выбери направление. Но только всего одно – не больше! Всего одно! Только его и придерживайся. Только его! Как только мысль к тебе пришла, что не туда идёшь, сверь направление и гони её подальше! Можно матом — хоть трехэтажным, — главное, чтобы она больше тебя не посещала!
Нет компаса?
Тогда — по приметам, где Север, а где Юг, про которые тебе ещё в пятом классе учительница природоведенья рассказывала. А если у тебя двойка по тому предмету была, так тогда и чёрт с тобой, загибайся здесь — туда тебе и дорога! Если, прежде чем попасть сюда, ты даже про это не удосужился узнать.
Тайга, она дураков не любит!
Тебе в тайге главный постулат усвоить надо: «Только трезвый расчёт! Долой эмоции и пофигизм!» — он называется. Если ты эмоциям поддаваться начал, то смело можешь считать, что конец твоего жизненного пути уже на горизонте замаячил. Как только ты от своего же трезвого решения отходишь, сомневаться начинаешь, или без ума – на удачу решишь что-либо сделать, так знай, что это девка таёжная — Синильгой зовут! — сначала смеяться над тобой будет, а как поймёт, что ты себя в узде удержать не можешь, так примется на ухо шептать — к себе манить. Вот тут ты и станешь между ними дёргаться — между её наущениями и здравым смыслом. А как она разберется, что ты её слышишь, так тут же и наяву появится, — теперь уже не шепотом, а рукой манить станет, а то и под твои же белы ручки тебя возьмёт и в свои края проводит!
Вот тут-то, паря, и пришел тебе конец!
А уж как прибрать тебя к своим рукам, она найдёт способ.
То на скалу тебя загонит, чтоб, вроде, ты получше с неё огляделся, а ты с неё рухнешь — убьёшься.
То по курумам, где ход, вроде, полегче — по камням скакать тебя заманит, где ты ноги переломаешь.
То речку заставит форсировать без ума, где десяток способов найдёт, как тебя на тот свет переправить.
Или ещё что поковарнее придумает!
Мало кто из объятий Синильги смог выбраться, но все, кто видел, одно говорят:
— Красивая, падла!
--*--
Глаза к темноте привыкли. Собаки были впереди, и их след просматривался хорошо.
Сергей безостановочно шёл по следам, пытаясь ни на секунду не отвлекаться, и совсем не задумывался, где в этот момент он находится. Скоро они начали нырять в какие-то чащобники, которых на прочищенном путике не должно было быть, и у него появлялось сомнение, правильно ли они идут, но вскоре вновь выходили на чистое, и сомнение исчезало.
О том, что впереди его бегут не Умка с Загрей, а Иванка с Иваном, и фамилия у них Сусанины, он догадался, когда они вломились в непролазный бурелом. Но это было только первой мыслью, а вторая – трезвая, — подсказала, что здесь должно быть не два следа, а три. Включенный фонарь подтвердил это и принёс Сергею одно огорчение. Они уходили за соболем! Собачьи следы были рысью — значит, соболь ещё далеко, иначе они неслись бы уже на прыжках, и сам след был очень прямолинейным. Скорее всего, соболь был не местным, а ходовым, и это означало, что они его могут догонять ещё километра три.
Перспектива идти за ними не радовала, — скорее всего, охотника ждала ночевка в отеле «У корча».
Вокруг была непроглядная ночь, с неба валил хлопьями снег; Сергей был весь мокрый — от снега, кухты и собственного пота. Желания крутиться двенадцать часов как уж на сковородке в апартаментах того отеля не было никакого.
Для начала, сняв ружьё, он два раза пальнул дробью в воздух, разорвав при этом чуть шуршащую от падающего снега тишину и осветив вспышками ночную мглу, и только потом, достав компас, стал выяснять, где находится сам и куда ушли его собаки.
Получалось, что от путика он мог отклониться больше, чем на километр, а соболь и собаки режут диагональ в пойму одного из притоков.
Выбрав направление и прицелившись по азимуту, он пошел, с небольшой надеждой, что хоть Умка к нему вернётся. Но особо рассчитывать на это не приходилось, и надежда была теперь только на компас и на себя.
Фонарик в руке больше не выключался, сузив обозреваемое пространство до размеров луча. И от этого тайга, которую Сергей в темноте ощущал и видел пространной, вдруг встала перед ним сплошной непроницаемой стеной. Он превратился в Раба фонаря! Его магическая сила овладела человеком, и где-то там, пока ещё вдали, та таёжная девка уже начинала над ним хихикать.
Фонарь как символ прогресса, порождаемого людской ленью, своим лучом, независимо от человеческого желания и сознания, приумножил его собственную лень многократно, затмив трезвость рассудка, и заставлял проделывать гораздо большую работу, чем это было нужно. Теперь он шел не прямо по отмечаемому в голове азимуту, как шел бы в темноте, не особо разбирая дороги, а следовал за лучом, который показывал ему ход.
Сначала ты идёшь строго по прямой, потом видишь, что чище можно пройти слева, и поворачиваешь туда, зная, что потом тебе надо будет взять правее, но взяв правее, видишь, что ещё правее ход ещё лучше, и только там ты разворачиваешься и круто уходишь влево.
Так ты долго идёшь, петляя, в полном сознании, что движешься примерно в том направлении, которое выбрал. Но, до конца не доверяя себе, через полчаса останавливаешься, достаёшь компас и с изумлением видишь, что место, в которое ты сейчас пришел, имеет магнитную аномалию, и твой компас теперь нагло врёт, показывая, что ты идёшь в обратную сторону!
Трезвая мысль, что компас не врёт, ненадолго посещает тебя, и ты, вновь сориентировавшись, прощупываешь лучом фонаря чистый ход, теперь уже в правильном направлении, не замечая того, что таежная девка стоит у тебя за спиной и от хохота держится руками за живот.
Сергей остановился, наткнувшись на свой собственный след и поняв, что кружит уже два часа на одном месте.
Ни желание быстрее дойти, ни ложное осознание того, что он идёт правильно — уже не владели им. Не было ни отчаяния, ни злости, ни обиды — ни на себя, ни на собак, ни на тайгу, и даже страшная усталость воспринималась им как непреложная данность, которую он не в силах был изменить.
Всё это были эмоции, и они умирали. Угасали на глазах!
Он снял с себя ружьё и сунул его прикладом в снег, стянул рюкзак, отдавливающий плечи до немоты, и прислонил его к дереву. Тщательно очистил от снега ближайшую валежину и сел на неё.
Он был совершенно спокоен. Мыслей не было, и только незлобивый, но громкий хохот Синильги раздавался в ушах. Но и тот постепенно начал утихать, пока не растворился в ночной тишине.
Сергей сидел долго, очень долго, гораздо дольше, чем это требовалось для отдыха, и уже начал замерзать. Надо было вставать и идти, но он всё чего-то ждал. И вдруг почувствовал этот толчок, который безгласно, а лишь ощущением сказал ему: «Пора!»
Набросив на плечи рюкзак и ружьё, он пошел, даже не взглянув на компас и спрятав фонарь в карман. Теперь он точно знал, что идёт верно, что пройдёт самым коротким путём, каким и можно здесь пройти. В нём жило то ощущение — неизвестное, может быть, многим, что всё, что он делает, делает правильно, и что всё то что случилось, тоже было правильным, и иначе быть не могло. Ему не было обидно за напрасно истраченные силы и потерянное время, и даже хохот Синильги был милым и объяснимо потешным из-за того, что пока она ему не желала зла, а просто преподнесла очередной хороший урок.
пусть будет даже без компаса, но с калькой карты - можно попробовать. Но только все должны быть в равных условиях: или все должны знать участок соревнований в натуре, или никто не должен его знать заранее из участников.
