"Антарес". Хабаровск-Чукотка.

[Николай Зайцев]

 

[Денис Ткачёв]

Николай, С Днём рождения!)

 

[gng]

 

[Волков Николай]

Первый вулкан​

Да, место было фантастическим, которое останется в памяти если не на всю жизнь, то точно очень надолго. Тем утром, девятого июля, всё сошлось в одной точке: отличная ясная погода, водопад, падающий с отвесной скалистой стены и кричащие рядом с ним чайки, которые словно старались перекричать шум, падающий воды. Завершил эту живописную картину кит, который проплыл межу берегом и катамараном. Как будто Камчатка запустила для нас свою лучшую презентацию, извиняясь за грубый и резкий прием накануне. Кит появился настолько неожиданно, что все наши попытки снять его оказались безуспешными. Он всплыл всего пару раз и ушел куда-то на юг Камчатки. Но никто не сожалел, потому что нас переполняли восторг и восхищение и переживать из-за несостоявшихся снимков совсем не хотелось.

Прогрели мотор и пошли вдоль берега. Вдалеке на севере виднелся островок Гаврюшкин камень, на котором по сведениям должны быть гнездилища морских птиц, а на западе открылся обзор на сопку Камбальную.

Поравнявшись, с распадком с берега задул холодный ветер. Шкот судорожно застучал по мачте. Катамаран, встревоженный воздушными потоками, нервно закачался на мелких волнах.

Даже спустя недели я никак не мог привыкнуть к таким природным явлениям, как неожиданный ветер с берега. Днем береговой рисунок видно: вот распадок или устье, значит сейчас может задуть. А вот ночью иногда приходилось нервничать. Идешь себе спокойно в легкой полудремоте, ветер умеренный, волны считай нет, думаешь о чем-то своем, и вдруг резкий порыв, затем ещё толчок ветром и спустя некоторое время начинается балаган. Катамаран трясет и тебя вместе с ним, точно оказался на необъезженном жеребце. С курса сносит, и держать его не получается, словно все вокруг хочет тебя запутать. Ветер в одну сторону, течение в другую, волны сами не понимают, куда им идти. Спустя какое-то время все резко успокаивается, что это было? Смотрю по карте, устье реки проходили, видимо, и распадок там был, с которого и задувало мне на “радость”. Такие случаи происходили в основном у Камчатского побережья.

Сопка Камбальная это наш первый вулкан во многих значениях. Первый вулкан, которого достигла наша экспедиция, для кого-то из экипажа это был первый вулкан, который они увидели в своей жизни. И у мореплавателей еще со времен освоения Дальневосточных земель он назывался Первой сопкой, так как первым показывался на пути с юга. Были у них и вторая и третья сопка, до которых мы так же дойдем, как и наши далекие предки исследователи. Названия этих вулканов я напишу позже, когда дойдет до этого время. Камбальная сопка по правильности конуса практически не уступает Алаиду, если бы не его северная сторона, которой она примыкает к хребту под названием… Как вы думаете? Правильно! Хребет Камбальный. Не неподалеку от вулкана, на склонах другой сопки, берет начало река Камбальная, которая в верховьях протекает через озеро Камбальное и впадает в залив, естественно, Камбальный! Для России это вполне привычная картина, когда казаки-первопроходцы по пути следования называли природные объекты, исходя из названия уже раннее обозначенной на карте, например, реки. Так, видимо и здесь получилось, в связи с обилием камбалы в устье дали название речке, а затем и всему остальному.

Сопка Камбальная

Если Алаид мы толком не видели из-за низкой облачности, то вулкан Первый, с заснеженного склона которого нам долетал его совсем не пламенный привет, показался во всей красе. С вершины не спешно растекалось облако, которое можно было сравнить с редеющей сединой, а к середине склона растрепанной бородой прилипли кучёвки, которых медленно сносило попутным ветром на север.

Кажется, он дремлет уже много лет, насколько он был покоен и тих. Но как бы не так. Проспав два с половиной века (ученые определили его последнюю активность именно в этом временном промежутке), вулкан весной 2017 года вызвал сенсацию, выбросив столб пепла на 6 километров в высоту. Как говориться ничего не предвещало, ни какой активности не наблюдалось. В этом вся Камчатка, люди живут здесь буквально как на пороховой бочке. Сам лично знаю людей, которые испытали облегчение, сменив место жительства, уехав с Петропавловска-Камчатского на Материк. Но продолжают ещё долго скучать по красоте местной природы и по особой натуре местных жителей, то есть своих земляков.

Тем временем судном управлял старпом, пока капитан был в «отключке» после вчерашней борьбы со стихией. На самом деле, я знаю по разговорам с Колей, он никогда не уходил в крепкий сон. Всегда его слуховой “сканер” идентифицировал окружающие звуки, разделяя условно на три категории: “не опасно”, “терпимо” и “это что за не хорошая ситуация”. По понятным соображениям, название последней категории я немного переименовал. И если ничего не вызывало тревог, то капитан мог так “спать” довольно долго, поскольку восстановится в таком дежурном состоянии за обычное время очень сложно. А у Миши был просто здоровый сон молодого человека, поэтому он легко составил компанию капитану в марафоне “Даешь беспробудный сон!”

Мы дошли до пляжа протяженностью километров десять. На карте обозначалась река. Павел говорит, что будем искать устье, проверить на возможность захода в русло.

Спрашиваю: “Зачем?”

Старпом, широко улыбаясь и блестя крепкими зубами, отвечает: “Помыться, постираться. Коля, да и на землю сойти! Ты сколько по земле не ходил? А? Не хочется что ли?”

Павел Сергеевич в поисках реки

Константин счастлив, затерянный мир стал явью!

По картплоттеру видно русло реки, синяя дуга на желтой полоске берега в левой части экрана. Но с ходу устья не увидели. Не стали тратить время, пошли дальше.

Тут до меня дошло, что я настолько по обвыкся к жизни на катамаране, что начал воспринимать бытие на судне как само собой разумеющееся. Есть цель, мы идем к ней, но вот появилась земля и почему бы не сойти на берег, если есть возможность. Острое желание пройтись по суше, почувствовать твердость земли, резко возникло и не отпускало, как бывает острое желание у бывшего курильщика затянуться, вспомнить забытые ощущения, услышать потрескивание сухого табака от ядреной затяжки.

Реку мы не нашли, сильный накат не давал нам ясно рассмотреть берег. К обеду проснулся капитан, он не скрывал своей радости, то ли от того что все обошлось этой ночью, то ли от невероятной Камчатки, а может сразу и от того и другого сразу.

Часам к трем мы обнаружили еще один водопад, аккуратно разместившийся в глубине берега среди раскидистой зелени деревьев. Такое чудо мы точно пропустить не могли. Капитан торжественно бросает якорь у Камчатки, и приступаем к осуществлению плана высадки на берег. Вариант очевидный, время распаковывать тузика. Но как мы не искали подходящего места, высадки не суждено было состоятся. Накат по всему берегу был очень сильный. Сняли водопад с воздуха, и пошли дальше. Следующая остановка бухта Вестник, в котором находился очень интересный для нас остров Уташуд.

 

[Денис Ткачёв]

А не планируется ли перенести ваш рассказ и фотографии на бумагу? Книга или альманах?)
Я бы с удовольствием бы себе заимел.... с Автографами автора и членами команды!)

 

[Волков Николай]

А не планируется ли перенести ваш рассказ и фотографии на бумагу? Книга или альманах?)
Я бы с удовольствием бы себе заимел.... с Автографами автора и членами команды!)

Добрый день. В планах такой проект есть! ))) Но по срокам, пока все туманно. Первоочередной задачей для команды сейчас - фильм.

 

[Волков Николай]

Морские пейзажи Камчатки​

Камчатка продолжала нас удивлять. Берег был настолько разным – что глазам некогда было уставать. Где-то буйствовала растительность, а местами была настоящая тундра. Каждый километр открывал нам всё новые и новые произведения искусства, созданные природой, в которых были гигантские арки в скалах, одинокие и печальные кекуры, волны, взрывающиеся при столкновении с ними, черные от вулканического песка просторные пляжи.

На скале не просто бакланы, а краснолицые. Численность краснолицего баклана невелика, она составляет примерно 2000 пар. Поэтому птица сейчас краснокнижная. Хотя бывали времена, когда только на Командорах их насчитывалось до 12 тысяч пар.

Природные арки, созданные водой и ветром, всегда выглядят торжественно и величественно.

Наверняка всё разнообразие рельефа Камчатки связано с тектонической активностью. Ну а в данном случае, работа скорей всего волн и ветра с Тихого океана.

В текстурах этих скал можно рассмотреть загадочный рисунок созданный природой на протяжении сотен лет.

Большая масса воды падающая с отвесных скал, всегда привлекает внимание. Камчатка - край водопадов. По предварительным оценкам на Камчатке свыше 600 водопадов.

Мне форма скалы напоминает гигантскую лягушку, выглядывающую из-за укрытия

"Застывшая древняя черепаха"

Константин Куренной

На горизонте Гаврюшкин Камень.

Памятник природы Гаврюшкин Камень. Цитата про остров из просторов интернета: " На острове гнездится четыре вида морских птиц – берингов баклан, тихоокеанская чайка, топорики, ипатка. Охранная зона памятника природы представляет значительный интерес как место обитания крупной колонии калана. В прибрежной зоне обитают также ларги и сивучи."


А вот представители животного мира не торопились нас радовать. Гаврюшкин камень нам показался если не совсем, то почти осиротевшим. Не больше десяти чаек одиноко восседали на камнях острова. Да и в целом , на протяжении всего дня во время нашего движения на берегу было довольно пустынно. На пляж не выбегали медведи, желавшие позировать на камеру, да и каланов с тюленями мы так же не увидели на этом участке маршрута. Вся надежда была на остров Уташуд, входящий в Южно-Камчатский федеральный заказник. Судя по описаниям из статьи, там нас должны были встретить десятки тысяч птиц, пару десятков ларг и каланов.

Каменная поленница

Миша ведет катамаран на рейд в бухту Вестник. По выражению лица нашего механика можно предположить, что он то ли не выспался, то ли загрустил по "гусёнышу". Так он ласково называет свою дочку.

 

[Волков Николай]

Бухта Вестник
​

Бухта Вестник. Название бухте дано в 1882 году в честь русского военного клипера «Вестник», на котором было тогда осуществлено первое подробное гидрографическое обследование этого участка берега.

День, наполненный яркими впечатлениями, экипаж катамарана Антарес завершил в бухте Вестник. Пройдя от мыса Сенявина километров 10, мы бросили якорь напротив реки Ильинской, впадавшей в бухту. Из моих наблюдений, места, где небольшие горные речки впадают в большую воду, становятся излюбленным местом для чаек. Скорей всего, когда рыба прорывается на нерест, в этом месте она становится более уязвимой, поскольку ей приходиться бороться с потоком воды, стремительно несущийся в океан. Волей-неволей скорость движения лососевых падает, и они становятся желанной добычей для пернатых хищниц. Крылатое сообщество, с неутихающим желанием набить свои желудки, заметно издалека, так как цвет оперения превращает их в кучку белых крапинок, выделяющихся на фоне мокрого песка. По этим собраниям можно было безошибочно определять устья небольших рек.

Место стоянки выбрано. До острова рукой подать. Настроение отличное!

Посещение о. Уташуд, до которого не дошли километров 15, отложили на завтра, так как до заката оставалось совсем немного времени. Казалось бы, день прошел, настало время для ужина и бесед в кубрике. В конце концов, это будет ночь, когда можно расслабиться и выспаться: ни вахт, ни хлопанье парусов, ни рев мотора, ничто не должно нарушить вечернюю тишину. Мы на рейде. Но и здесь, на стоянке, Камчатка приготовила для нас зрелище, которое можно сравнить с театральным действием, по тому каким образом распределилось освещение главного природного софита -солнца, в тот вечер. Катамаран, берег напротив и центральная часть бухты оказались в тени облаков. Нам будто бы специально приглушили свет, словно мы оказались в зрительном зале, для того, чтобы ничего не отвлекало от происходящего. По странному скоплению облаков, в сумерках оказались только мы. Все остальное пространство было залито светом.

Уташуд

Если посмотреть на северо-восток, то главным героем становился остров Уташуд, выглядящий очень таинственно, словно и взаправду на нем есть клад, некогда запрятанный пиратами. Действительно, выглядел он очень необычно и живописно. Остров состоит из трех огромных скал, которые соединяются друг с другом перешейками, уходящими под воду во время приливов. Самая высокая точка островной группы чуть более 200 метров. По форме островки совсем не похожи друг на друга. Самый большой из них больше напоминает монашескую скуфью (шапочку куполом для служителей православной церкви), второй по высоте, но самый меньший в диаметре, похож на торчащий из воды карандаш, у которого ровно и аккуратно спилили кончик грифеля, отставив идеальный срез на конусе. А третий остров - нормальный, который всем своим видом соответствует большинству островов дальневосточного побережья. Теплый солнечный свет заливал Уташуд, стирая какие-либо намеки того, что мы на севере нашей необъятной Родины. Легко можно было представить, что эти скалы находятся в далеких тропических морях и могут стать частью сюжета фильма о морских приключениях. По плану, уже завтра утром мы сможем подойти в плотную к острову и рассмотреть его ближе. Но высаживаться на остров нам категорически запретили сотрудники заказника, когда оформляли у них разрешение на посещение заповедной зоны, в допуске обозначалась цифра 100 метров, ровно на столько мы могли приблизиться к Уташуду.

Вулкан Желтовский

Тем временем на западе солнце щедро озаряло склоны вулканов, которые в навигации прошлого назывались Второй и Третьей сопкой, соответственно Ильинская и Желтовская. Последняя когда-то называлась Уташуд, а современное название ей дали геологи, отправленные Русским Географическим обществом в начале прошлого века для исследования Камчатки. Название вулкану дали от мыса Желтого, который является крайней северо-восточной точкой бухты Вестник. А сам мыс был назван так в 19 веке, из-за песчаного цвета обрывов. Мыс Желтый до сих пор оправдывает свое название, бугристый отвесный склон берега действительно имеет цветовую палитру из нескольких оттенков желтого цвета, начиная от светлого песочного и заканчивая мокрым оранжевым.

Только когда уже солнце совсем скрылось за вулканами, мы стали располагаться в каюте. У всех было хорошее настроение, день удался. Я задержался на палубе, рассматривал берег в бинокль. Ветер усилился и гонял клубы пыли по пляжу, накат заметно усилился и местами волны весьма эффектно разбивались на тысячи брызг, опрокидываясь на песчаный берег. Катамаран заметно раскачивало и наблюдать за пляжем стало совсем сложно, картинка прыгала вверх-вниз слишком быстро. И вдруг я увидел что-то похожее на столб, обычный деревянный столб, которых много в поселках, да бывает и в городах, для электрических проводов. Стал приглядываться, пытаясь компенсировать качку судна движением рук с биноклем в противоход.

Затерянный поселок, который был едва различим в реальной жизни, на фотоснимках вполне очевиден.

Вижу, а это не столб вовсе, а что-то наподобие телескопической мачты, видимо для метеорологических наблюдений, рядом крыши, домика три, точно! Сразу их не заметили, так как они скрывались за высоким берегом пляжа, как за ширмой. Похвастался наблюдением с кем-то из экипажа, и нарвался на комплимент, типа: «смотри вроде плохо видит, а какой глазастый!» Судя по всему, никого там не было, никто не затопил печь, никакого движения и огня. Я начал мечтать, что там на берегу среди домиков, наверняка есть банька, и как было бы здорово истопить её и помыться с парком, можно и без веника. Но буйствующий накат не давал никаких шансов сбыться мечтам этим вечером. Стало совсем темно, мы быстро уснули, все сразу, по крайней мере мне так показалось. Завтра нас ждал новый день. День полный открытий, знакомств и первых потерь.

 

[Саш]

Остров состоит из трех огромных скал, которые соединяются друг с другом перешейками, уходящими под воду во время приливов

Холм Фок-мачта, холм Подзорная труба, Холм Бизань-мачта, с карты капитана Флинта, Билли Бонса (Р. Л. Стивенсон),"Остров сокровищ"

 

[Саш]

Холм Фок-мачта, холм Подзорная труба, Холм Бизань-мачта, с карты капитана Флинта, Билли Бонса (Р. Л. Стивенсон),"Остров сокровищ"

"Главная часть сокровищ здесь".
На оборотной стороне карты были пояснения, написанные тем же
почерком. Вот они:
"Высокое дерево на плече Подзорной Трубы, направление к С. от
С.-С.-В.
Остров Скелета В.-Ю.-В. и на В.
Десять футов.
Слитки серебра в северной яме. Отыщешь ее на склоне восточной горки,
в десяти саженях к югу от черной скалы, если стать к ней лицом.
Оружие найти легко в песчаном холме на С. оконечности Северного мыса,
держать на В. и на четверть румба к С.
Д.Ф."

 

[Волков Николай]

Остров Уташуд. Первое знакомство на Камчатке.​

Просыпаюсь утром и узнаю, что вчера вечером, когда я спал, с нами пытались связаться по “16” каналу. Для справки: это международный канал связи в случае бедствия и безопасности, но он также используется для первоначального вызова. Как только контакт состоялся, необходимо перейти на другой канал и там продолжить разговор. 16 канал по правилам не должен “засоряться” и максимальное время его использования не более одной минуты. Из всех помех, которые выкарабкивались из рации было понятно только одно слово: “Вестник!” Но связаться так и не получилось.
Понятно, что это позывной в честь одноименной бухты, в которой мы остановились, но кто бы мог это быть? Были только предположения. Возможно, эти послания были с дальних огоньков, которые мерцали на мысу вчера вечером.

Утро. Пока стоим на рейде и не отправились к острову, я замешиваю тесто и на сковородке делаю лепешки. Без хлеба мы уже несколько дней. Не скажу, что мы как-то страдали из-за его отсутствия, но в этот день захотелось к завтраку хоть каких-нибудь бутербродов. Несмотря на то, что добрая половина лепёшек была немного подгоревшей, они пользовались бешенной популярностью. Кто-то их употреблял с густо намазанной сверху варенной сгущенкой, кто-то с маслом и клубничным джемом, мне же вкусно было с салом, приличный кусок которого взял с собой наш Константин. Пока шли до острова ничего от лепешек не осталось, все-таки истосковались по хлебу.

Старпом был за штурвалом, а Костя уже стоял на крыше рубки и фотографировал, фотографировал, фотографировал. Мы по очереди делились своими наблюдениями за островом.
Вон домик, который для наблюдения за птицами, а вон смотрите нос от севшего на мель МРС в начале 90-х. Теперь от него остался только ржавый кусок металла, прибитый волнами к основанию острова.

Мы подошли к острову с юга-запада. Из-за опасений наткнуться на рифы, решили обойти остров на безопасном расстоянии и легли в дрейф на восточной его стороне. Свежий ветер с океана незаметно подталкивал нас в сторону отвесной стены, у подножия которой виднелись черные отверстия гротов различных размеров от 1,5 до 10 метров диаметре. Эти гроты образовались в результате постоянной неустанной работы скульптора - океана.
Капитан в своем характере коротко бросает: “Нет здесь никакой животины!”
Имелось ввиду, что ни ларг, ни каланов здесь не было видно. Зато птиц здесь было предостаточно. Топорки, чайки, бакланы - для них это была по истине райская земля.

Время аэросъемки! Ответственный за полет капитан, а за прием дрона на судно, а точнее за его поимку, старпом. Эти парни уже давно работали в связке и каждый из них четко знал, что надо делать. Но, увы, не сегодня.
Видимо, что-то пошло не так, и дрон утонул. Капитан растерянный вышел из каюты, где у нас на время аэросъемки был штаб управления полетами, и растерянным видом сообщил, что дрона больше с нами нет. Жалко было технику, но ещё больше было обидно за съемку.
Остров невероятный. Видео, сохранившееся в кэше программы на планшете было невысокого качества, но даже эта картинка вызывала интерес. Дрон медленно летел над островом, а снизу сотни птиц разных мастей на разных скоростях курсировали над зеленным кустарником острова. По каменной кайме острова белыми кружевами пенились волны.

Расстроенные отправляемся на мыс Жёлтый. Есть надежда, что хоть с высадкой на сушу повезет.
На макушке мыса уже отчетливо различались постройка, похожая на сарай-курятник и рядом радар, с медленно вращающейся антенной-перекладиной. Двигатель на средних оборотах приближал катамаран к пляжу под мысом. Наката не наблюдалось, берег был надежно укрыт скалами с севера и с юга. Получился своего рода не большой заливчик в бухте Вестник, очень комфортный для высадки команды на берег. Капитан за штурвалом, Павел уже в болотниках на носовой сетке держится за штаг, “пробивает” дно на наличие камней. Миша поднимает оба руля и эхолот, так как глубина заметно падает. Капитан дает старпому команду, чтобы тот готовил якорь, Паша дает знать, что готов и, что вода мутная, ни черта не видать. Коля сбавляет обороты и судно, не дойдя носами до берега метра четыре останавливается. Паша вопросительно смотрит на кэпа: “Что? Это все? Ближе никак?”
Капитан с кормы: “Всё! Встали!”
Паша задумался, а куда якорь то бросать, до берега явно не долетит. Ладно, скидывает якорь с носа и тот весом в 24 килограмма с уходит под воду.
“Дно каменистое!” - озвучивает свои выводы старпом.
Павел делает попытку спуститься к якорю с правового баллона, но безуспешно - глубоко. Костя стоявший на крыше рубки, замечает, что с левого борта будет помельче. Паша медленно спускается и встает на дно, чуть не черпанув воду в болотники.
“Тут глубоко на самом деле! Может мы на камень какой-то сели!” - деловито говорит наш помощник, выбравшийся на берег.
Так и не поняв, что нам помешало старпом при помощи якорной веревки и подгазовываний двигателем подтянул катамаран к берегу. Затем набросился на якорь, выудил его из мутной воды, и неуклюжей походкой от тяжести груза отнес его подальше, воткнув между камней.

Тем временем капитан комментирует событие: “Паша настолько занят, что никак не ощутил себя первым высадившимся на Камчатский берег. Паша! Паша!” - кричит Коля и Павел, наконец услышав его останавливается, перестает крутится на берегу и принимает поздравления от капитана. Вскоре и все остальные присоединяются к нашему первому “камчадалу”. Мы поздравляли друг друга, но без особых ликований. Я прислушивался к своим ощущениям, каково это оказаться опять на твердой земле после 10 дней качки в море. И на самом деле это правда, еще некоторое время тебя пошатывает, пытаешься себя контролировать, но бесполезно, через некоторое время стабильного прямо хождения опять начинает покачивать.

Пока мы для истории делали групповую фотографию, сверху по витиеватой и хорошо замаскированной в высокой траве тропинке спустились хозяева мыса Желтый. Мы обрадовались, вот наш первый контакт с местными жителями. Кто они? Как они здесь живут и чем занимаются? Есть ли у них банька? Сейчас мы получим первые ответы на все наши вопросы, а может даже и запишем первое интервью на Камчатской земле. Все таки такое событие! Встреча путешественников с Камчадалами после пересечения Охотского моря. Первые люди почти за полмесяца от мыса Чадбаха в Амурском лимане. Но все оказалось гораздо прозаичней, и дух первооткрывателей нас покинул, при предупреждении от спустившихся к нам с мыса, что снимать их нельзя. Двое мужчин не выглядели как военные, больше были похожи на давно живущих здесь рыбаков. В спортивных штанах и кроссовках, на одном из них был полевой китель, на месте шевронов пустующая липучка. Оказывается, здесь на мысу какой-то пост, принадлежащий министерству обороны. От уточняющих вопросов что-за подразделение и чем конкретно занимаются, ребята вежливо уклонились. Выяснили, что это именно они пытались с нами вчера связаться по 16 каналу. И «Вестник» их позывной. Нам дали понять, что находиться здесь не желательно. Поэтому мы даже не стали пополнять запасы пресной воды, так как это можно было сделать без проблем по ходу движения на других участках берега. Ручьев и рек здесь в изобилии. Еще немного пошатались по берегу и отправились в бухту Лиственничную. До неё идти около 120 километров. Завтра будем на месте.

 

[Волков Николай]

Бухта Лиственничная​

На подходе к бухте Лиственничная Костя обнаружил интересное природное явление. На воде встретились два течения. Один поток двигался с севера на юг, другой ему на встречу. Оба течения хорошо различались на поверхности по цвету и скорости. Одно было гладким, спокойным и светло-бирюзовым, на встречу ему темно-зеленое и с мелкой рябью. В месте столкновения два потока вступали в противостояние, которое Константин сравнил с фонтаном.

Шли под мотором со средней скоростью 10 км/ч, но попав в противоборствующее течение, скорость падает почти в половину, настолько было мощным движение воды. Но нам все равно, мы постепенно смещаемся в сторону от течения на северо-восток, уходим в бухту.

Окруженная небольшими сопками, Лиственничная бухта оказалась очень спокойным местом. По мере приближения к пляжу, вода становилась все тише, и через какое-то время вся волна сошла на нет. Капитан обсудил с Мишей, который был за штурвалом, где лучше “ткнуться” носами в берег. Идею заходить в реку (которая должна, судя по карте, впадать в бухту) Николай отмел еще даже, не увидев устья, так как не хотелось здесь застрять из-за отлива.

Посередине пляжа, чуть выше от воды, кто-то сидел на камне. Его было видно издалека. Он наблюдал за нами, а мы наблюдали за ним. Яркая, алая футболка выделяла незнакомца на фоне зеленых сопок. Мы снизили скорость, глубина постепенно падает, поднимаем рули и эхолот, в воде остается только винт двигателя, которым подруливаем, чтобы обоими носами баллонов ровно упереться в песок пляжа. Якорь на берег, канаты подтянуть, на утку намотать, катамаран, как родной, прижался к берегу. Все четверо сходим на землю. Это пока Антарес в зоне видимости, а если уходим далеко, всегда кто-нибудь оставался на катамаране. Для того, чтобы в случае прилива подобрать якорные канаты, иначе судно может развернуть и боком накинуть на берег, а во время отлива оттянуться, чтобы не сесть на мель. Этот кто-нибудь, как правило, был наш Миша. В этом плане ему, конечно, не повезло. И добрую половину пути, на стоянках, он просидел на катамаране, так и не увидев много интересного. Миша относился с пониманием к такому распределению обязанностей, ведь он механик, хотя при любой возможности всегда старался внести свою лепту к творческому процессу. А мы в свою очередь, не забывали про Мишаню, и старались “выгуливать” его как можно чаще: то на встречу какую возьмем, то, если нет острой необходимости в съемках, оставляли на катамаране кого-нибудь другого, отдавая предпочтение на очередную вылазку Михаилу.

У Игоря (так представился незнакомец в красной футболке) было настроение и состояние присущее мужчинам, которые слишком долго находятся в условиях естественного обитания. Правда, это прояснилось не сразу. Представился он как научный сотрудник организации, название которой в полной мере соответствовало выражению на лице Игоря - важно-загадочное КамчатНИРО. А это между прочим - Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии. Здесь был кордон от института. Мы не скрывали радости от такой удачи. Встретить ученого, это такая возможность! Узнать много интересных и удивительных фактов о природе Камчатки, находясь не в пыльном кабинете, а прямо на месте событий.

Спустя какое-то время, после соблюдения условностей церемонии знакомства, мы оказываемся в лодке сотрудника. Надо сказать, что ни наш рассказ - откуда мы, ни наше судно, нисколько не удивило Игоря. Ему все время удавалось сохранять важное спокойствие. Без конца смотрел на нас с таким видом: “Мол, видал я таких, по три разу на дню! Сейчас я вас удивлю”

Миша ушел дежурить на катамаран. А нам предстоял следующий мини-тур любезно предложенный Игорем: от Бухты Лиственничной мы поднимаемся по реке Лиственничной к озеру Лиственничному, куда стекают многочисленные водопады со склона сопки Лиственничной. Сразу вспоминаю вулкан Сопка Камбальная, вокруг которой все имело название, связанное с камбалой.

Игорь объясняет просто, вырисовывая рукою окружность над своей головой: “Здесь все Лиственничное, чтобы не путаться”

Думаю про себя, это наш “профессор” шутить пытается, чтобы как-то разрядить официальный тон нашей встречи. Молодец, ученный ведь, а юмор вполне человеческий.

“Держитесь!” - вдруг коротко бросает хозяин лодки, и не дав сообразить за что взяться, дает газу так, что я, качнувшись спиной назад, невольно бросаю удивленный взгляд на своих товарищей. Летим по водной глади реки, а может над, и я понимаю, что очень жалею о том, что не надел ботинки, так как ноги в “шлепках” начинают стыть от жуткого встречного ветра. Брызги от бортов разлетались так высоко, что иногда холодные капли чиркали по вискам наших голов. Костя прижимал крепко фотоаппарат к груди, развернувшись спиной к воде. Капитан с носа снимает наши виражи на витиеватом русле реки. Старпом, притаился на корме за спиной водителя, и выглядывая из-за плеча Игоря тоже пытается снимать.


Резко бросив газ, Игорь без всякого вступления начинает свой рассказ: “В 15 году, короче, была экспедиция с японцами. Здесь нашли стойбище айнов, - мы внимательно слушаем, смотрим в сторону берез, куда небрежно машет рукой сотрудник КамчатНиро, - определили буквально, где-то около 400-500 лет тому назад они здесь были. Вот где сейчас березы, у них была там, как бы они выкопали… там это…А, так вот, японцы до сих пор хотят доказать, что в принципе, они первые здесь были”

Мне показалось, что риторика немного не соответствует речи ученого, меня стали посещать смутные сомнения.

“А что именно обнаружили? По каким признакам определили, что это стойбище было не иначе как айнов?” - спрашивает Костя, надеясь получить содержательный ответ.

Тут Игорь меняется в лице. Он возмущенно смотрит на Костю, словно не понимая, как можно такие элементарные вопросы задавать: “ Ну, как, они, археологи определяют?”

“ Орудиями труда?” - спрашивает робко Константин.

“Конечно!” - отвечает научный сотрудник, и уже без предупреждения дает газу, и мы летим дальше.

На следующий остановке сидим молча, ждем продолжения рассказа. Но Игорь молчит, смотрит вдаль, задумался о чем-то.

Я решаю прервать молчание: “Тишина какая!”

“Что?” - Игорь резко поворачивается ко мне, словно вспомнил, что он в лодке не один.

“Говорю, как здесь тихо!” - улыбаюсь Игорю.

Игорь понимающее кивает в ответ моей улыбки, глубоко вздыхает и начинает говорить проникновенным тоном: “Тишина, правильно. Когда приезжаешь сюда первым делом, первым делом, ты начинаешь понимать, что происходит. А происходит вот, просто, тупо тишина. И вот ты сидишь и думаешь ни фига себе! А рыба прямо здесь нерестится и вот здесь!”

Костя вспомнил, что Игорь из института рыбного хозяйства и так не сообразив, что тут дело не совсем чисто, продолжает задавать умные вопросы: “Какие сейчас у вас направления в работе? Чем вы занимаетесь в последнее время? У нас, по крайней мере, обсуждается проблема Амура…”

Но Костя не успевает до конца задать вопрос, поскольку рев двигателя заглушает его, и мы опять рывком бросаемся навстречу к новым пространствам. Скорей всего научный сотрудник не нашел другого способа избежать неудобного вопроса. И вот на полном ходу мы влетаем на зеркальную гладь озера. Летим прямо на берег, и в последний момент наш пилот сбрасывает газ. Останавливаемся, я перевожу дух, не привык я к таким скоростям, а наш сопровождающий величественно отводит руку в сторону склона сопки откуда бежит маленький водопад. Мы защелкали фотоаппаратами, Игорь удовлетворенно смотрит на все происходящее, он доволен, что ему удалось нас удивить.

Костя не унимается: “То есть озеро питается водопадами?”

“Конечно!” - не задумываясь отвечает Игорь.

“А что за цветок?” - продолжает добивать ученого специалиста наш фотограф.

Игорь устал играть свою роль и отвечает уже прямо: “ А я откуда знаю? Просто красивый и все!”

Скорей всего Игорь здесь был в статусе сторожа, но ему было так одиноко и хотелось произвести впечатления на путешественников, что решил разыграть для нас такой спектакль. Мы не стали ему говорить, что роль он свою провалил. Мужик он очень хороший. Добрый и любит Камчатку всей душой. Он нас катал по озеру еще часа полтора, разбавляя нашу поездку своими простыми рассказами: “Потому что, если люди, когда приезжают, особенно девочки, которые были в Швейцарии, они говорят - так не может быть! Это же красиво! Я говорю да, красиво. Они говорят, как так? В Швейцарии мы заплатили за это сумасшедшие деньги, чтобы посмотреть. Я говорю, ребята, у нас здесь в родной стране это существует, пожалуйста, наслаждайтесь!”

Но меня поразил ответ на вопрос о его финансировании здесь, на кордоне. Насколько он был прост, и по-настоящему искренен, без всякого наигранного патриотизма.

“Короче, все за свой счет. А я радуюсь тому, что мне классно вот это все, - Игорь смеется, потом замолкает и спустя несколько секунд продолжает, перейдя на тихий тон, - Каждый раз просыпаясь, я выхожу на улицу, говорю: “Здравствуй, мир”, потому что, ну, потому что вот он мой, вот больше ничего другого нету. Ворона пролетела “кар-кар”, эта самая чайка там чего-то орет. Так вот. Вот. И это хорошо, это радует!”

Уже под вечер мы попрощались с нашим ученым. Отблагодарили его за интересную экскурсию консервами и палкой колбасы. Это произвело на Игоря невероятный эффект. Он стал прощаться с нами как с родными. Бросался на баллоны, помогая отойти катамарану от берега. А потом еще долго махал нам с берега и кричал, что есть мочи: “Удачи вам, мужики! Давайте там! Это! Чтобы все хорошо было! Ладно!” В сумерках мы вышли из бухты Лиственничной, по пути хотели зайти в Русскую бухту, но передумали и взяли курс на Петропавловск-Камчатский.

 

[Волков Николай]

Петропавловск-Камчатский​

От бухты Лиственничной до входа в Авачинскую губу идти совсем немного, около 60 километров. И уже в районе четырех утра проходим остров Старичков (ударение на первый слог, назван в честь птиц старики), а это значит, что меньше чем через час мы будем в бухте, которая по некоторым сведениям, может вместить в себя весь торговый мировой флот.

Капитан просит снизить скорость: “Зайдем, когда смогут встретить нас в марине, сейчас никого беспокоить не будем, рано еще. А в бухте болтаться ни к чему!”

На подходе к Петропавловску. Капитан в контрсвете. Слева на заднем плане принимает рассветные лучи Корякский вулкан. На самом деле, с этой точки хорошо видно сразу три вулкана так называемой Авачинско-Корякской группы. Слева на право: Корякский (3456 м), Вулкан Авачинский (2751 м), и сильно разрушенный Козельский вулкан (2190 м.) Все три как на ладони.

Солнце медленно всходит из-за океана. Десятками оттенков красного и розового окрашиваются вулканы, которые окружают бухту. Вид потрясающий. Костя, понятное дело, не дает остыть затвору фотоаппарата. На корме появляются Миша и Паша, которые только что проснулись. С интересом начинают осматриваться. В чем прелесть таких путешествий, так это то, что выходя на палубу, почти каждый раз ты видишь другую картинку.

Вид слева. Корякский вулкан.

Вид справа. Тихий океан.

Я могу идти отдыхать, вахта закончилась. Но мне совсем не хочется. У команды, можно сказать смело, настроение праздничное, граничащее с ощущением счастья. То ли от того, что мы скоро окажемся в Петропавловске, и сможем насладиться благами цивилизации, а может от того, что сложный этап экспедиции позади и можно перевести дух.

Капитан угощает “ролтоном” местных тихоокеанских чаек, и, щурясь от лучей солнца, восходящего к ясному небу, комментирует на камеру старпома: “На подходе к Петропавловску-Камчатскому оказались очень умные чайки. Видимо, они уже прикормленные все поголовно туристами, едущими со всей страны сюда. Вот мы в ожидании захода в бухту решили им устроить фотосессию на солнечной дорожке, - затем поворачивается к Косте, и, улыбаясь, спрашивает, - Готов?”

Костя кивает, и как только лапша плюхается в воду, раздается серия щелчков, которая глохнет в шуме хлопающих крыльев вечно голодных чаек.

Остров Старичков. Слева, позади Вилючинский вулкан (2175 м.), так же входящий Авачинско-Корякскую группу вулканов. (Всего их пять)

День набирает силу, а катамаран ход. К нам на встречу из-за южного мыса Безымянного полетели катера и яхты, везущие туристов к многочисленным достопримечательностям Камчатского побережья. Мы тоже видим знаковые места: камень Караульный, кекур Чертов палец, живописных и знакомых по фотографиям с детства Трех Братьев.

Нас приветствуют почти все суда, машут руками. А одна яхточка, которая была плотно загружена туристами, совсем рядом резво пролетела под стакселем рядом с нами. Я успел разглядеть лица пассажиров: счастливые, радостные и живые. Они настолько были заразительны в своем в стремлении к приключениям, что мы в ответ закричали им как оголтелые: “Привет из Хабаровска!”, - широко размахивая руками, словно этой встречи мы ждали всю жизнь.

Капитан пел песни, вокруг сновали суда разных габаритов и назначений. Петропавловск - старейший порт России с богатой историей и скоро мы сможем пройтись по улицам легендарного города. Из бухты пейзаж фантастический. Все благодаря нависающей над городом Корякской сопки.

Капитан созвонился с хозяином марины «Mooring tin», где мы должны встать на бункеровку. Уже зайдя глубоко в Авачинскую губу, мы меняем курс на восток и медленно через бухту Раковую, пробираемся в бухту Бабья. Каждый клочок берега вокруг нас связан с морской жизнью: вон ремонтная верфь, за мыском притаились сторожевые пограничные корабли, напротив, с шумом идет отгрузка многотонных контейнеров, откуда не возьмись, на встречу выплыла группка на сапбордах, а вон в тени зеленой сопки рыжим, ржавым пятном похороненные на прибрежных камнях траулеры.

Творческие процессы никто не отменял ))

Нам помогают швартоваться проворные ребята из яхт клуба. И все это время нас ждут. Вернее, ждут нашего капитана, пограничники. У них к Николаю особый разговор, с последующей выпиской штрафа за двухкратное пересечение государственной границы в Сахалинском заливе. Но, как оказалось позже, здесь нам придется раскошелится по полной, и пограничники будут совсем ни причем. Но не буду забегать слишком вперед.

Согласно плану, к нам приезжают журналисты, берут интервью, и надо отдать должное ребятам, делают о нас потрясающий сюжет на местном телевидении. Он есть на нашем Youtube канале. После приезжает мой знакомый, камчадал Витя Саражинский. Личность многогранная. Даже слишком. Дарит нам сувенирного краба собственного производства, сейчас эти изделия его основное хобби.

И какого наше удивление! В первый день нашего пребывания в Петропавловске мы встречаем Андрея Подласа, капитана, некогда участвовавшего в экспедиции к острову Ионы с группой энтузиастов радиолюбителей, видео которых, наш капитан изучал во время подготовки маршрута к этому же острову. Оказывается у него в этой марине стоят его суда, парусные яхты. Конечно же, мы с ним договариваемся на встречу и интервью.

Андрей Подлас. Невероятный фанат своего дела. Яхтенным спортом и экспедициями по Камчатке занимается более 20 лет.

День подходил к концу. Ещё много дел и встреч нам здесь предстояло. А я, оказавшись в родных местах, к вечеру уже успел забыть, что являюсь участником экспедиции на Чукотку, растворившись в звонках от родных, друзей и в приглашениях в гости. Если бы я знал, что мы здесь пробудем целых восемь дней, я конечно бы съездил в родной поселок Эссо, где бы обязательно зашел к первой учительнице и проболтал с ней весь вечер за чаем в уютной кухоньке. Рассказал бы ей о наших приключениях, об Охотском море, и о том, что впервые своими глазами, а не на фотооктрытке увидел камни Три Брата.

 

[olegg]

Великолепно.

 

[Волков Николай]

Стоянка в Петропавловске - Камчатском

​

Первым делом как следует отдраили катамаран. И не только потому, что ждали в гости журналистов и гостей на экскурсию, а ещё для того, чтобы, как называет это дело капитан, опресниться. То есть избавиться ото всякого присутствия соленой воды, подхваченной на борт во время шторма в Охотском море. Для этого почти всё выволокли из каюты: ящики камбуза, рундуки, оборудование. Генеральная уборка была настоящей. С пресной водой проблем не было. Наливай сколько хочешь из подведенного шланга администрацией яхт-клуба к катамарану. Только потом по счетчику заплатить не забудь. Павел взялся за нашу плитку, которая давно потеряла свой лоск, и нержавейка конфорки почти не проглядывала сквозь прилипшей накипи. Я перебрал вещи и продукты в грузовом “магазинном” отделении. Капитан был доволен моей работой и даже сделал несколько фото на свой телефон, не забыв упомянуть в очередной раз, что в такой чистоте катамаран ни разу еще не был во время экспедиций. Спальники брошены на крышу катамарана для проветривания и просушки, вследствие чего кубрик был освобожден для мытья пола в отделении для отдыха.

Наш дом приведен в порядок. Все сверкает и блестит. Пашину плитку можно хоть опять на продажу выставлять. А тут сосед по причалу вернулся с рыбалки, выставил ящик-холодильник между нашими судами на причал, откинул крышку и говорит: “Берите сколько хотите!”

Я глядь, а там рыба мне неизвестная. Свежая, только что выловленная. Я из-за своей скромности взял два хвоста, поблагодарил и обратно на борт. Оказалось, минтай, а не признал его, потому что только замороженного в магазине видел. А тут рыбина куда больше, чем торговый экземпляр. Чищу, не могу понять, чем пахнет. Пытаюсь идентифицировать запах, ссылаясь к закоулкам своей памяти, и понимаю, парным мясом веет из тазика, как от телятины. Вот, что значит натур продукт. Поджарили, конечно, в никакое сравнение не идет с тем, что в магазине продается. Ужинали по-семейному, расположившись на корме. И наслаждаемся: закатом, теплой погодой, чистым катамараном, вкусом свежей рыбы, общением друг с другом.

Закат над Авачинской бухтой

В гостях у капитана Андрея Подласа на яхте "Славянка"

22 дня длится наша экспедиция, и этот вечер показал, что мы совсем не надоели друг другу. Так же шутим, смеемся и вспоминаем. Да, за такой маленький срок поднакопилось уже много того, чего можно припомнить. Ведь это путешествие и каждый день, новое приключение, новые открытия.

В общем и целом, мы как-то пообжились в яхт-клубе. Наладился уже оправленный круг общения: соседи по причалу, сторожа, туристы и рыбаки. Всем интересно, изучают катамаран и нас. Кто посмелее просится на борт, чтобы изнутри посмотреть, как мы там. А у Кости появился четвероногий друг, лохматый пес по кличке Очкарик. Прозвали его так за очень черные глаза, которые почему-то местным работникам марины напомнили солнцезащитные очки. Собака совсем неугомонная в плане облаять ребят на скутере. Как только они начинали движение от причала, Очкарик их материл на своем собачьем языке, до тех пор, пока морские ездоки не исчезали из видимости.

Немного о Камчатских ценах в июле месяце

 

[Волков Николай]

Никак не могли организоваться с прогулкой по городу. Кто-то вещи в прачечную повез, кто-то генератор на ремонт, а также продукты, которые сами на борт не прискачут. Договорится с доставкой топлива так же надо. А еще интервью на радио, планирование встречи с историком Вахриным и похода в краеведческий музей. Вот так по всякой мелочи мы постоянно бегали как муравьишки, таская на катамаран всё необходимое для продолжения нашего путешествия.

Наконец выбрали день и выбрались в центр города. Конечно, мы привлекали внимание своей формой. Некоторые спрашивали откуда мы, а одна семья даже захотела сфотографироваться с нами на Никольской сопке.

Мы прошлись почти по всему центру. Он небольшой. Обсуждали оборону Петропавловска в 19 веке от англо-французской эскадры, как это все могло здесь происходить.

Мне удалось пообщаться с занятной бабушкой, которая призналась, что очень углубленно изучает английский язык, чтобы общаться с зарубежными туристами. В бухте заприметили катамаран твердо корпусный, но он был слишком далеко, чтобы изучить его поближе. Хотя позже, уже не в городе нам такая возможность выпадет. Солнце быстро село, мы сели на автобус поехали на конечную остановку по этому маршруту. Там наш катамаран. Завтра новый день и новая встреча с писателем, историком Сергеем Ивановичем Вахриным.

 

[olegg]

Кому - как, а мне Петропавловск понравился. Прям сильно. Второй раз - ещё больше. Духом своим. Людьми. Географией и её особенностями.

 

[денис шеин]

А я на Курилы сездил и два года назад и теперь мечтаю там домик с участком купить..

 

[Волков Николай]

Встреча с Вахриным

Команда катамарана Антарес с одной из самой загадочной достопримечательностью музея из дерева "Лосось, идущий на нерест"​

О встрече с писателем, краеведом Сергеем Ивановичем Вахриным капитан договаривался ещё во время подготовки к экспедиции. Познакомиться с таким человеком для команды было целым событием, которое оставило не просто приятное впечатление, а ощущение того, что мы побывали на настоящем спектакле в театре одного актера. Вахрин Сергей Иванович известная личность не только в родном крае, но и в других регионах. Он регулярно приглашается на встречи, симпозиумы, научные конференции в качестве почетного гостя и докладчика. Его обаянию, живости ума, умению рассказчика даже не завидуешь, просто не успеваешь, поскольку моментально очаровываешься его харизмой.

Резиденция писателя от места нашей стоянки располагалась очень не близко, не далеко от города Елизово, мы решили не тратиться на такси, а добираться на автобусах. Выйдя на остановке, мы углубились в улицы типичного поселка, коих много вдоль главных дорог, соединяющих города.

Дом Сергея Ивановича оказался на краю поселка, у самого леса. Этот большой дом оказался настоящим музеем, а не затворнической кельей человека, занимающегося писательским трудом. Нас встретил весьма энергичный мужчина, не смотря на возраст, который вот-вот достигнет отметки “почтительный”. Обменявшись рукопожатиями, и после быстрого знакомства наша команда невольно расползлась по помещению изучать экспозицию. Оказывается, ещё в 2017 году Сергей Иванович переоборудовал свой загородный двухэтажный дом в эколого-просветительский центр “Страна рыбы и рыбоедов”. А еще ранее создал и возглавил общественный фонд “Сохраним лососей ВМЕСТЕ”.

Видимо уже привыкший к такой реакции своих гостей Вахрин, с живым интересом и с легким хитрым прищуром, не без удовольствия, наблюдал за нами, а мы тем временем с огромным и не менее живым интересом изучали экспонаты, картины, листали книги. Здесь всё было скомпоновано таким образом, что закончив с одним элементом выставки, тут же непроизвольно переключался на рядом находящуюся какую-нибудь фигурку, камень или национальный костюм. Остановиться было невозможно, здесь и правда было очень интересно.

Хозяин берет ситуацию в свои руки, решив покончить со стихийной экскурсией: “Друзья, может чаю. Пойдемте!”,- громко предложил Сергей Иванович и показал рукой на дверь возле карты Камчатки, со светящимися на ней точками-диодами. О назначении этих “светлячков” на карте мы узнаем позже. Очнувшись, словно после гипнотического сна, принимаем приглашение, но нашей компании так и не было суждено дойти до гостиной. Мы завалили хозяина вопросами, которые возникли после поверхностного осмотра выставки и которые рождались по ходу. Сергей Иванович отвечал охотно, завязался разговор и через некоторое время все забыли о чае. В ходе беседы стало очевидно, что мы симпатизируем друг другу, как люди неравнодушные к истории и природе Дальнего Востока. Произошел обмен памятными презентами. От команды краеведу подарили футболку с надписью “Антарес. Морские экспедиции”, нам в свою очередь Сергей Иванович дарит увесистую книгу за своим авторством и автографом на титульном листе. Я обратил внимание, на то, что Вахрин любит писать много. Все книги, красующиеся дорогим глянцем на полках, были объёмными. А так же среди них находились несколько исторических многотомников. Далее, делаем несколько совместных фотографий, о памятной встречи.

И тут я вспоминаю, о вчерашнем разговоре с Андреем Подлас, ходившему на о.Ионы с радиолюбителями, в котором он нам очень рекомендовал найти книгу Сергея Пасенюка “Соло в Беринговом море”. В ней рассказывается об одиночном путешествии на небольшой яхте от Петропавловска-Камчатского, вдоль Алеутских островов, до Сиэтла и вернулся обратно. Андрей очень хвалил её: “В ней как раз очень хорошо раскрыта тема морских путешествий в яхтенном спорте в сегодняшние дни”,- правда, посетовал на то, что найти её будет крайне сложно. Тираж небольшой, да издавалась очень давно. Действительно, в продаже книги нигде не было, какие либо упоминания о ней в интернете были уже в разделе архивных записей, то есть были не актуальными.

Спрашиваю Сергея Ивановича, нет ли случайно у него книги Пасенюка.

“Сережи?” - спрашивает Вахрин, - “Конечно, есть”.

Показывает на стеллаж с книгами и на самой нижней полке, небольшая стопка из черных книжек в мягком переплете. И сразу же дарит одну из них нам. Позже в длинном коридоре, на стене которого расположилась фотогалерея, Вахрин показал относительную недавнюю его фотографию с Пасенюком. На ней рядом с Сергеем Ивановичем был седой старик, но без какой либо тени дряхлости и усталости от жизни. В его небольшой фигуре была стать, чувствовалось твердость. Тут же вспомнилась строчка из песни “только смелым покоряются моря”. Сергнй Пасенюк, кстати, до сих пор живет на Командорах, куда переехал в 17 лет.

Далее не без гордости Вахрин проводил нас к скульптурной композиции, выполненной из дерева, и кода-то в прошлой жизни бывшей пнём.

Рыбы в бурном потоке стремилась на нерест, перепрыгивая друг друга и преодолевая течение горной речки. Улыбаясь, Сергей Иванович, говорит, что у этого экспоната есть уже свое поверье, традиция. Кто хочет в скором будущем стать родителем, должен потереть лакированный плавник рыбы и твое желание обязательно будет исполнено. Предложил нам. Но почему-то из нас никто не пожелал испытать на себе чудодейственность этого артефакта Вахринского музея.

Наконец мы добрались до гостиной, и хозяин нас радушно напоил чаем. Сергей Иванович любит гостей, это видно даже не вооруженным взглядом по огромному запасу сладостей, печенья, пряников, нескольких видов чая и кофе. Писатель отвечал на наши вопросы неспешно и вкусно, смакуя детали. Мы порывались несколько раз повесить на Вахрина «петличку», и начать писать. Но Сергей Иванович, не торопился менять сложившуюся семейную атмосферу во время чаепития на рабочий тон.


После сладкого застолья писатель показал нам свой кабинет. Я впервые в жизни видел рабочее место писателя вживую. Большой кабинет, в котором на самом деле очень мало свободного пространства. Папки, книги, фигурки, плакаты, и куча деталей, которые четко обозначали, что здесь, самая настоящая творческая мастерская.

Перед тем как писать интервью Сергей Иванович раскрывает тайну светящихся точек на карте в его музее. Оказывается, с боку карты есть небольшой тумблерочек, который выключал часть светодиодов на карте, и полуостров из праздничной новогодней елки с яркими гирляндами превращался в скудно освещенную карту Камчатки. Таким наглядным образом Сергей Иванович демонстрирует своим посетителям музея, насколько рыбная промышленность пришла в упадок. Все эти огоньки это рыбзаводы, рыбацкие поселки и артели, некогда существовавшие на побережье Камчатки. Как говориться почувствуйте разницу до и после.

Из интервью было понятно, что краевед искрений патриот, который не только изучает историю края, но и является автором знаковых инициатив для сохранения экологии на Камчатке.

Ушли мы уже за полночь. Пришлось вызывать такси, поскольку автобусы уже не ходили. Это была потрясающая встреча, во время которой мы совершенно забыли о том, что мы путешествуем, и что нам надо идти дальше.

 

[Волков Николай]

Бечевинка​

Уходили из Петропавловска вечером. Было немного грустно, за восемь дней город хоть и не стал нашим домом, но чувство, что ты покидаешь землю, к которой ты уже успел самую малость привыкнуть, было похожим на тоску. На этой стоянке нам повезло с погодой (было на удивление солнечно, но местные говорят, климат сильно поменялся за эти годы, и теперь дождей летом не так много как раньше), повезло с интересными людьми, которые бескорыстно помогали нам, рассказывали о современной камчатке, показывали город. А ребята, местные журналисты, даже пригласили нас в загородную кафешку, где мы в дружеской обстановке провели несколько часов.

И даже, то, что нас ободрали в марине как липку, что, безусловно, испортило настроение, не изменило общее впечатление об этом месте и о людях, которые здесь живут. А получилось так. О стоянке мы договаривались с одними людьми, а когда надо было уходить и рассчитываться, оказывается, власть поменялась, и новые хозяева марины запросили удивительную сумму. Удивительную настолько, что мы несколько раз переспрашивали сумму у старпома, который вернулся к нам с этой новостью на катамаран. Понятно, что людьми руководило обыкновенное чувство наживы, а может и правда, им очень нужны были деньги. Кое-как договорившись о скидке, которая была совсем мизерной, мы отчалили от марины “Mooring Tin”, в сердцах благодаря, новых собственников яхт клуба самыми искренними и добрыми словами.

Прошлись по Авачинской бухте вдоль берега до центральной набережной, покрасовались немного перед вечерним городом и жителями, которые по своему обыкновению выбрались погулять, а в этот вечер и заодно попрощаться с нами. Наверняка некоторые из них видели о нас сюжет по местному телевидению и небольшое парусное суденышко, покачивающееся в нескольких сотнях метрах на волнах от берега, так же вызвало в них чувство тоски по своим несбывшимся мечтам о дальних странствиях.

Развернувшись на запад, катамаран Антарес взял курс на выход из Авачинской губы. Нас предупредили, что как выйдем не поворачивать сразу на север, чтобы от мыса Маячный ушли в океан на несколько километров, не поленились и обошли плавучий маяк, и только тогда уже брать курс на полуостров Шипунский. А там у нас запланированный заход в известную бухту Бечевинскую.

В Авачинский залив мы вышли уже в полной темноте.

Приближаясь к маяку, приключилась забавная история. Я чуть не переехал каякеров. Казалось бы, ночь, кому бы здесь быть из любителей такого спорта. Но оказывается, фанаты есть везде. Они меня дезориентировали своими сигналами. Мне казалось, что маяк я уже прошел, потихоньку меняю курс на север. Смотрю! Что такое? Опять огонёк спереди, возвращаюсь к курсу на запад. Думая протяну еще немного в океан. И тут опять свет, но только уже за спиной. Да как так, я все-таки прошел маяк или нет? Вращаю, штурвал влево, только нос стал поворачивать, мне свет в лицо прямо по курсу. Думаю, что за странный маяк, может его оторвало с цепи, и носит течением вокруг нас. Несколько раз я пытался уйти влево, видя свет маяка за спиной, пока почти перед самым носом, совсем близко, я не увидел фигуру человека, стоящего в полный рост в каяке и уже светящего прямо мне в глаза, явно не на шутку испугавшись перспективы столкновения. Разошлись с каякером, наконец курс которого я так долго добивался, был взят. Место возможной аварии стремительно осталось позади. Доложил капитану, тот предположил, может им нужна была помощь, я пожал плечами. Вроде бы нет, никаких сигналов не отбивали фонарем, руками не махали, было очевидно, что все их взаимодействие на воде с нами было связанно только с одним мотивом, чтобы их не переехали. Вопрос капитана встревожил меня, может и правда им была нужна помощь, но проанализировав ещё раз всю ситуацию, успокоился и продолжил свою вахту.

На рассвете мы в Бухте Бечевинская. Именно здесь, находиться заброшенный городок Финвал или Бечевинка, в котором в советские времена до середины 90х служили подводники. Конечно, мы не могли обойти это место стороной, в природе человека неизменно из века век не меняется желание узнавать, увидеть новое, и я сколько раз ловил себя на мысли, что вот сейчас сойдя на берег я увижу что-то новое, что-то интересное и особенное.

В глубине бухты стояло огромное судно. Да, поселок сейчас не такой уж и заброшенный и сейчас здесь активно ведутся работы по строительству комплекса для перегрузки сжиженного газа китайской компанией.

Мы причаливаем во время отлива. И через некоторое время мы прочно сидим на мели. Вода, отойдя от берега оставила за собой раскисшую грязь, а болотники всего одни, поэтому, чтобы не тратить время на долгое переобувание, капитан, любезно предложил, свои транспортные услуги по переправе экипажа на сухую часть суши. Оседлав капитана, я поднимаю над головой воображаемую саблю и за секунды оказываюсь в детстве, с криком и улюлюканьем иду в атаку на встречу к воображаемым противникам. Коля по до мной смеется, и наверное, думает про себя: “Вот дураки ”

На берегу работает огромный колесный трактор. Я подбегаю к нему, чтобы расспросить, что здесь, да как. Но сверху на меня смотрят чистокровные китайцы, которые ни бельмеса по-русски. Ладно, выдвигаемся по пыльной «гравийке» вглубь берега. По пути встречаем забавную табличку, предупреждающую о возможной встрече с бурым братом. Подходим к окраине поселка, а здесь кипит жизнь. Техника ездит туда -сюда, китайские рабочие снуют быстрыми и короткими шажками по территории недавно сформированной строительной базы, где ничего практически не построено с нуля. Наши партнеры просто заняли крайние дома поселка и переоборудовали их под свои хозяйственные и бытовые нужды. Нас встречают, с любопытством изучают, кто-то из китайской “делегации” более-менее соображал на нашем и поинтересовавшись целью нашего визита, предупредил о медведях, которые могут зайти в Бечевинку.

Поднимаемся вверх по склону заросшей травой дороге из бетонных плит. Заходим в первую "многоквартирку", и как сказал потом капитан, сразу с порога возникает ощущения только, что оставленной жизни. Уж больно много здесь было деталей и мелочей из обычной человеческой жизни, которые невольно в воображении рисовали картины происходящего здесь более тридцати лет назад. Вот детская кожаная сандаль, можно сказать символ советского прошлого, потому что все, кто жил в Союзе без ошибочно определят происхождение этой обувки. Она превосходно сохранилась, не выцвела, швы не расползлись, только застежка заржавела. Нахожу башню от замка и вспоминаю, что у меня тоже была такая игрушка. Находок было много, вызывающих грусть, а старпом поделился, что это место у него вызывает упадок моральных и физических сил.

Мы ходили из дома в дом и без труда определяли назначение строений. Общежитие, жилой дом, канцелярия, столовая, котельная и так далее. Морские кителя, брошенные на пол повсюду говорили о том, что здесь служили моряки, о коляски и детские ванночки, что у них были семьи, и здесь вырастали их дети.

Но больше всего нас поразила школа. Очень интересное архитектурное решение, такого нигде не встречал. Мне кажется, что планировка была позаимствована где-то за рубежом. Все отдаленно напоминало отсеки-зоны космического корабля, соединявшиеся между собой широкими коридорами. От центрального холла три основных направления: учебная часть с классами и рекреациями, творческо-техническая со сценой и кино рубкой, кабинетами труда, химии и физики и просторная столовая с масштабной по оснащению и пространству кухней. Но какой там спортзал! Гигантский, с очень высокими потолками, оснащенный душевыми и не тесными раздевалками. Миша и капитан долго рассуждали, как сюда можно было доставить такие большие балки для потолочной конструкции.

Отсняв достаточное количество материала, решили уходить. Тем более, что прилив был в своей наивысшей точки. Оставаться здесь с ночевкой совсем не хотелось. Слишком удручающее было впечатление. По возвращении к катамарану нас развеселил Мишин просчет. Перед выходом в Бечевинку он поставил свою экшен-камеру на камень, чтобы снять таймлапс прилива. Но ошибся с уровнем подъема воды. По возвращению было обнаружено, что камера под водой. Это не страшно для оборудования, если к ней не подключен дополнительный источник питания и не открыта крышка под зарядку. Как вы поняли, Мишина камера набрала воды по полной. Расстройству Миши мешал его собственный смех, насколько эта ситуация его сразу и опечалила и развеселила. Люблю таких людей, которые могут легко отпустить ситуацию и посмеяться над собой.

Из Бечевинской бухты мы уходили опять вечером. Я обратил внимание, что в большинстве случаев мы начинали наш маршрут после стоянки в основном на закате.

Нам предстояло обойти полуостров Шипунский, чтобы посетить место с интригующим названием Большой Калыгирь.

---

 

[Волков Николай]

Калыгирь​

Бухта Калыгирь

На ночь в бухте Бечевинской решили не оставаться. Слишком всё здесь было не уютным, не располагающим к долгому пребыванию в гостях. Окна домов, смотрящие черными дырами нам вслед, словно с укором провожали наш катамаран, который в приближающихся сумерках торопился выйти из бухты в Авачинский залив. План на ночной переход был такой: покинув Бечевинскую, берем курс на юго-восток вдоль берега полуострова Шипунский в сторону Тихого океана, дойдя до оконечности полуострова мыса Шипунского, огибаем его и берем курс на северо-запад и опять же вдоль берега того же полуострова. Графически наш маршрут выглядел как галочка с острым углом, клюющая воды безмерного океана.

Следующая остановка Большой Калыгирь. Крупное озеро, отделенное от бухты Калыгирь пятикилометровой широкой косой.

На снимке слева бухта Калыгирь, справа озеро Большой Калыгирь

На рассвете меняю Мишу на вахте. Мы уже вошли в бухту Калыгирь, но механик не идёт отдыхать, поскольку сейчас начнется самое интересное - поиск места для стоянки. Может в озеро удастся зайти, а может посчастливится ткнутся носами в живописный берег рядом. Но по итогу оказавшийся вариант нашей остановки оказался крайне неинтересным, во всяком случае, для меня, мы просто встали на рейд не далеко от песчаного пляжа на косе. С момента начала поиска для стоянки и до того момента как мы отдали якорь прошло почти полсуток. Да именно столько времени прошло, прежде чем мы смогли в штатном режиме встать на рейд. А перед этим с нами произошло настоящее приключение, в котором нам была дана возможность проявить себя как настоящая команда. Сразу оговорюсь, что в сложившейся ситуации нет виноватых, есть просто цепочка событий, случайностей, которые привели к тому, что на несколько часов мы оказались обездвиженными.

Итак, солнце только начало подсвечивать горизонт, на часах почти 4 часа. На корме катамарана двое: я и Михаил, остальные крепко спят. Условия для отдыха идеальные: тепло, небольшая качка только убаюкивает, двигатель не орет оглушительно, а только мерно гудит на средних оборотах, добавляя всему происходящему замедляющую время монотонность. Почти сразу после входа в бухту Калыгирь идем к озеру Малый Калыгирь. Оно так же отделено от большой воды косой. Но подойдя ближе видим, что эта “перегородка” больше похожа на дамбу из крупной каменной гальки. Возможности входа в озеро обнаружено не было. Берем курс в глубь бухты.

К нам присоединяется Константин. Осматривается, подходит ко мне, смотрит на картплотер, чтобы понять, где мы сейчас. Далее, отдавая дань спортивной юности, Костя делает разминку, к которой мы все уже привыкли - несколько приседаний по Неумывакину (просто запомнилась фамилия, упомянутая Костей) затем опасно выглядящие резкие повороты головы при помощи рук, словно он сам себя хочет обезвредить. И в финале, повороты корпуса с одновременным выбрасыванием колена в противоположную сторону, которое на покачивающийся корме выглядело как неуверенный бой с тенью. Короткая разминка окончена, и мы все рассматриваем новый для нас берег. Обнаружили водопад, Костя рассматривает его через бинокль на возможность пополнения запасов пресной воды. Через некоторое время стали проглядываться домики, которые судя по карте, как раз находятся рядом с устьем протоки из озера Большой Калыгирь. Глубина падает, поэтому скорость снижаем до безопасных 5 км/ч, место для нас неизвестное, что там под водой - остается только гадать и осторожно пробираться.

Очень скоро прорисовываются бары, волны, которые беснуются на намытых отмелях, маскируя русло. Где-то там в этом хаосе и должно быть место захода. Назревает вопрос о том, чтобы разбудить капитана. Ведь надо принимать решение либо заходить в протоку, что всегда связано с определенными рисками, либо вставать на рейд. Сильный накат на песчаный пляж исключил вариант пристать к берегу носами.

Не помню, почему решили поберечь капитана, а вернее его сон, но операцию по заходу в протоку возглавил старпом. Мы медленно приближались к играющим волнам, пристально вглядываясь в них. Где-то среди них должен быть своего рода коридор, более-менее подходящее по глубине русло. Мы вытягивали шеи, забирались на крышу рубки, пытаясь определить, где в каком месте можно проскочить. Но я ничего не понимаю, не считываю те признаки, по которым можно выбирать направление для катамарана. Вижу только волны, которые плотным барьером встали перед нами, а за ними в нескольких сотнях метрах от нас стоят домишки на берегу спокойной речушки. На тот момент из четырех человек, пытающихся проскочить бары, только у Павла был опыт в подобных мероприятиях. Его захлестнул азарт. Он громко выкрикивал указания, вытянувшись на месте рулевого и быстрыми вращениями штурвала юлил катамараном пытаясь протиснуться между волн. Но как говориться с давних времен, “одна голова хорошо, а две лучше” и мы через несколько минут нашего штурма сели на мель. Место для захода было выбрано не верно. Ситуация становилась скверной, нас накатом постепенно разворачивало лагом к волне. А это плохо, когда вода бьет в борт, а катамаран сидит, просто принимает удары, не двигаясь по направлению волны, корпус судна подвергается критическим нагрузкам.

Капитан вышел на корму из рубки. Оценка ситуации происходит быстро. Идет отлив, пока катамаран совсем не осушился надо успеть на подкатывающих волнах развернуть катамаран носом к волне, чтобы его не долбило. Иначе во время прилива катамаран могло просто разбить о берег. Одеваем спасательные гидрокостюмы и спускаемся в воду. И потихоньку, как только подходила волна и начинала подмывать песок под баллонами, мы рывками, толчками разворачиваем катамаран. Миша, насколько возможно выносит якорь в полосу прибоя, чтобы потом с приливом вытягивать Антарес в море. Старпом снимает весь процесс, этот сюжет наверняка войдет в будущий фильм. К полудню катамаран был полностью на суше. Так началось наша стоянка в бухте Калыгирь.