"Антарес". Хабаровск-Чукотка.

[Николай Зайцев]

 

[Николай Зайцев]

Поначалу добраться от Хабаровска до мыса Дежнева нам с Пашей казалось авантюрой чистой воды, поэтому дойти до мыса мы планировали из Анадыря, где должны были собрать Антарес. План был утвержден. Мы начали готовиться. Но что-то, в нашей идее было не так, и это не давало мне покоя. Видимо с Пашей, происходило то же самое, потому что когда я предложил ему выходить из Хабаровска, он сразу согласился. В поход с нами согласились отправиться- фотограф Константин Куренной, инженер Михаил Исматулин и артист детских спектаклей и праздников Николай Волков. Три человека ни разу не ходивших в море. У каждого из них, было полное право сойти на берег, когда он почувствует, что его силы иссякли. Самым не приспособленным к походной жизни нам казался Коля, поэтому думаю, что многим будет интересно взглянуть на наш поход глазами человека выдернутого из городской обыденности.

 

[Волков Николай]

Завтра выходим. Стартуем 20 июня из яхт-клуба «Водник». Волнительно? Не то слово! Время к полуночи, я лежу в темноте, слушаю прямой эфир на канале «Пиратская баржа». С ведущим на связи наш капитан, мой старый друг Николай Зайцев. Всё идет по общепринятому сценарию: приветствие, знакомство, рассказ о проекте. Про себя отмечаю, что капитан молодец, отвечает на вопросы легко, почти непринуждённо, хотя знаю насколько не просто даются публичные выступления Николаю. Ну сложно ему строить речь, не используя «крепких» слов. Оно и понятно, ведь редко какой капитан обходиться без недопустимой лексики. Но недопустимая она только в прямом эфире, а в море она вполне допустима.

Николай Александрович Зайцев и Николай Александрович Волков. Старые друзья.​

«А кто-нибудь из новичков обладает навыками шкипера?»- спрашивает нарочито увлеченный беседой ведущий. Не думаю, что этот факт действительно его интересовал, но профессиональный навык удерживать внимание аудитории позволил ему попасть прямо в точку. Пауза. Видимо, гость эфира обдумывает как сказать, что большая часть экипажа не просто новички, а совершенно не имеют опыта в морских путешествиях. А некоторые из них вряд ли штаг от шкота отличат. Например, в моем случае я попадал с корабля на бал. Точнее наоборот с бала на корабль. Вот буквально вчера я отвел в ДК (дом культуры) праздничное мероприятие, а завтра уже ухожу в морскую экспедицию. «Из мира бутафории, в мир реальных испытаний», - так наивно я рассуждал в своем первом интервью.

Вопрос про навык прозвучал не спроста, ведь из рассказа капитана об экспедиции следовало, что в маршруте неминуемо будет пересечение Охотского моря, а это серьезное испытание для катамарана. Всё-таки более 1000 километров в открытом море.
Коля подумал ещё немного и ответил коротко, не погружаясь в детали: «Нет».
В эфире повисла тишина, настоящая. Не техническая пауза, не молчание, когда думаешь, как ответить на вопрос. Собравшись мыслями, журналист решил не развивать эту тему и зазвучали банальные вопросы про провизию, топливо. Я уже не слушал.

Волков Николай . Перед выходом на сцену с коллегой.

Я лежал в кровати как мумия в саркофаге, не шевелясь, воткнувшись глазами в потолок. Словно, если я начну ворочаться, то разворошу внутри неуютное чувство, которое может превратиться в страх. Я пробовал представить, каким будет наше путешествие. Но как представить то, чего не знаешь. Только изображениями, увиденными когда-то в кино. И передо мной всплывали красивые картинки морской природы, где мы стоически преодолевали все трудности. Где катамаран проходит шторма, и нас бьет волна, которая ударяется о палубу кормы. Хотя внутренне я очень надеялся, что мы не попадем в шторм, но воображать путешествие со штормом было намного интереснее, потому что какое кино про море, даже если оно только в твоей голове, без испытания штормом.
Так я рисовал наш будущий путь киношными образами, которые не имели никакого отношения к реальной жизни. Откуда мне, вчерашнему артисту, было знать, что с нами будет. Что мы все-таки попадем в шторм и еле-еле сможем зарифить парус, вручную закручивая штаг. Насколько кому-то будет психологически непросто в плане человеческого общения. Что мы будем купаться как дети в Тихом океане. Насколько щедрые и добрые люди будут нам помогать. Да много чего. Но все по порядку.
Итак, 20 июня. Сбор в 7-00, яхт-клуб «Водник». По плану бункеровка, прощание с родными, фотосессия перед выходом.

 

[Виктор1]

По одной страничке в день?

 

[БОРИСОВИЧ.]

А Николай Волков случайно родом не из п. Эссо Камчатского края???

 

[Николай Зайцев]

А Николай Волков случайно родом не из п. Эссо Камчатского края???

Воистину земля круглая! Да он оттуда!

 

[БОРИСОВИЧ.]

Сестра его узнала, живет там

 

[Волков Николай]

А Николай Волков случайно родом не из п. Эссо Камчатского края???

О, как! Интересно)) А как сестру зовут? Узнала меня, хотя в Эссо тысячу лет не был

 

[БОРИСОВИЧ.]

Галина Борисовна Шматкова, в магазине рыбкоповском работала, да и дети наверняка с вами учились

 

[сыч]

и где продолжение?
заинтересовали, заинтересовали слогом повествования интересным...
Ждем...

 

[Волков Николай]

Галина Борисовна Шматкова, в магазине рыбкоповском работала, да и дети наверняка с вами учились

Да, имя на слуху. Прям из моей юности. Но лично не знаком. Скорей всего хорошо знает моих родителей))

 

[Волков Николай]

и где продолжение?
заинтересовали, заинтересовали слогом повествования интересным...
Ждем...

Спасибо. Будем стараться. По плану каждый день. Кроме сб., вс.

 

[Д.Меркулов]

По плану каждый день.

 

[Волков Николай]

День старта.​

Ранее утро. Небо чистое. К обеду точно будет жара. Если смотреть с берега сквозь яхты, то взглядом попадаешь в неведомое геометрическое пространство, которое, для обычного обывателя как я, китайская грамота. Бесконечные пересечения прямых линий разной толщины и направленности. Но для моремана этот мир понятен и абсолютно читаем. Все эти линии в его системе координат далеко не хаотичны, а четко вымеренные элементы рангоута и такелажа. Кажется, что все эти мачты, ванты, штаги, гики, шкоты вместе образуют серьезное препятствие для птиц, желающих пролететь над яхт-клубом на бреющем полете. Позже, сам видел, как чайка обгоняя нас в Анадырском заливе, несколько раз стукалась о штаг, не понимая, что ей не дает оставить нас позади.

Среди яхт наш «надувастик» выглядит обособленно. Стоит на самом краю причала, мачта самая высокая, и самое главное, единственное судно у которого надувной корпус. Вернее, два корпуса, две рыжие гондолы, которые, кстати, у некоторых вызывали крайние сомнения в их надежности. Не раз слышал комментарии зевак на стоянках: «Так они же порваться могут! Вот на камни налетите на полном ходу, и всё. Кранты!» Я до встречи с такими специалистами даже не задумывался об этом. Как только зашел на борт катамарана сразу почувствовал, что здесь все надежно, по крайней мере на мой взгляд профана. Вот и стоит катамаран в хорошей компании, рядом «Шельма», «Галант», «Жасмин», «Кроха» - яхты с земными именами. А наше название «Антарес», из справки в интернете - «одна из ярчайших звёзд на ночном небе, красный сверхгигант». «Скромное» название, ничего не скажешь. И вроде бы свой, такой же с парусами, и в то же время такой чужой.
На палубе и в кают-компании хозяйственные хлопоты. Намедни закончили сборку катамарана и проверили прочность конструкции небольшой прогулкой по вечернему Амуру. А сейчас следовали последние штрихи перед отправкой в большое путешествие. «Штрихи» — это метафора для читателя, а для капитана повод для нервного расстройства. Когда всё уже технически готово и перепроверено, оставалось только избавиться от головной боли, название которой «погрузка продуктов» на борт катамарана. Капитан считает, что все эти банки, крупы, макароны - никчемный и лишний груз на борту. Главное, чтобы был кофе, а пропитание можно добыть (поймать) в пути. Николай катастрофически боится захламления на судне, чтобы не было ничего лишнего. А лишнее – это почти всё, что может повлиять на порядок на борту. И в дальнейшем трофеи, подобранные в пути, которые имели сомнительную ценность, безжалостно выдворялись с территории катамарана.

В этом году маршрут длиннее, экипаж на одного человека прирос. Соответственно увеличился запас провизии, а размер судна оставался прежним. Перед нами стояла непростая задача - как разместить продукты, чтобы всем всего хватило и головой не спать на банках с тушенкой.

«Куда столько всего?» - серчал капитан, пытаясь утрамбовать рулоны с «туалеткой» в ящик камбуза. Позже, со слов старпома Павла, я узнал, что «туалетка» это стратегический материал, который должен быть в достатке. И не только из-за прямого назначения изделия. Ей очень удобно «мыть посуду». Берешь кусочек бумаги и плотно прижимая к бортам миски вводишь по кругу до блеска. В условиях морского похода и контроля пресной воды очень удобная находка.

Тем временем на носу мы с Костей загружаем контейнеры. Крупы в пакетиках для варки извлекаем из коробки и ссыпаем в общую кучу на дно тары. Так больше войдет, нежели сохранять оригинальную упаковку.

Костя тоже недоволен: «Зачем столько риса? В нем же ничего нет?!»

Затем читает состав на какой-то банке: «Ну, а здесь вообще одна сплошная химия»

Наблюдая за ним, понимаю, что мой коллега является очередной жертвой ПП питания. Скромно улыбаюсь его виду напыщенного хозяина, у которого в доме что-то пошло не по плану. Не спорю. Костя восприняв мою доброжелательность за поддержку уже уверенно дает оценку продуктам, давая понять насколько мы рискуем здоровьем питаясь так называемой «химией».

Забегая вперед скажу, что спустя недели ревностные адепты ПП религии пали, подняв белый флаг над очередным тюбиком сгущённого молока. Да и в целом, многие привычки, жизненные убеждения были выброшены за борт, как и капитанские «лишние трофеи», оказавшиеся не рабочими в условиях такого путешествия. Для примера, когда экспедиция шла уже более месяца, я оказался единственным на катамаране, кто на ходу пытался ежедневно чистить зубы. Остальные баловали себя этой процедурой только на стоянках. Это раздражало капитана, не потому, что я своим пристрастием к чистоте, как бы намекал остальным на их неряшливость. А потому, что зубная паста плохо смывается с ПВХашных бортов. Как бы я не старался, сложно сделать всё аккуратно, качаясь на волне. И наши корпуса покрывались белыми пятнами словно после массированной атаки чаек. А капитан любит порядок, и свою любви к чистоте он совсем не скрывал. Вследствие чего, я был не раз «тыкан» как котенок мордой в нагаженные места. Со временем я научился, как и остальные не замечать налет на зубах.

Время подбиралось к полудню, скоро официальная часть нашего отправления. Заявленный маршрут был признан более чем серьезным по сравнению с прошлыми экспедициями «Антареса», но никто из телевиденья и журналистов не был приглашен. Прощание только с родными, друзьями и неравнодушными к нашему путешествию. Почему- то решили, что все должно пройти по-домашнему, без криков на публику: «Мы обязательно вернемся!»

Яхт-клуб начал оживать, выкатывались швертботы из ангара, ставились паруса. Скоро начнется тренировочный заплыв юных спортсменов, решивших приобщиться к парусному делу. Я смотрел на детей и думал, надо же, им от силы лет десять, а с каким знанием дела они легко справляются со своей яхточкой. За парусами появилась Пашина машина, он должен был привезти оставшиеся продукты, но не успел. Николай полчаса назад дал отбой на закупку, позвонил и остановил старпома с тележкой чуть ли не у самой кассы. Капитан решил, что для первых дней провизии хватит. Остальное будем докупать по пути. У Павла было другое мнение, но капитану он не возражал. За время последних экспедиций старпом не плохо узнал капитана и выбирал уже отработанную тактику – «Капитан сказал – я сделал». А там время покажет. Действительно, время все расставляло по своим местам, и надо отдать должное каждый из них мог признавать свои ошибки.

Миша, наш механик занимался настройкой навигационных систем. Проверял загруженные карты, трек по которому мы должны были спускаться по Амуру. Среди нас он самый молодой, всем за сорок, а ему только недавно за тридцать перевалило. И он оказался наиболее близок к гаджетам, в них он разбирался легко, интуитивно осваивая за считанные минуты без всяких инструкций. Такое ощущение, что рожденные ближе к нулевым имеют в своем геноме четкие пособия по работе с электроникой, им не нужны инструкции, они уже рождены с ними. Я был удивлен, когда на рулевой колонке увидел карт плоттер с сенсорным экраном.

«Что? И это будет работать?» - подумал я. У меня были определенные убеждения, что на судне все должно быть основательным, лучше железным, но никакого сенсора.

Миша так не думал, он все это воспринимал как естественную часть мира. Так и должно быть. Но главной его задачей было разобраться с АИС (Автоматическая Идентификационная Система). Пока она у нас не работала. Сломался прибор. Срочная доставка должна была доставить оборудование в яхт-клуб. Всё как мы любим, под самый последний момент. Старт не откладывали, надеялись, что к моменту отчаливания рабочий АИС будет на борту, а Миша уже в пути его настроит.

Наконец всё распределено, упаковано, утрамбовано и втиснуто. Время прощаться. Приехали все, кто хотел пожелать нам удачи, успеха, да и просто вернуться домой. В какой-то момент наши проводы приобрели суматошный характер, как писал классик –«Все смешалось в доме Облонских». Объятия друзей и родных, кто-то изучал катамаран, замечая какой он небольшой для такой большой экспедиции, в это же время начался спуск швертботов на воду и к словам провожающих стали примешиваться команды инструкторов. Дима Селедков, яхтенный спортсмен, вручал капитану в дорогу книгу Ковалевского, такого же путешественника на катамаране, Костя не переставая фотографировал, и опять объятия, похлопывания по плечам, слезы украдкой жён.

Я прижимаю сына, ему всего восемь. Чувствую, как крепко обнимает, буквально вжимается в меня всем телом. Я никогда так надолго его не оставлял. Переполняют эмоции, но я улыбаюсь, показываю всем видом, что все в порядке. Хлопаю его нежно по спинке, целую, ставлю на землю. Делаю наставления, чтобы слушался маму. Валя меня осторожно обнимает, еле касаясь, выполнив ритуал прощания. У нас как пишут в статусе «Все сложно»

Говорю: «Ну, всё. Идите.»

Демид берет за руку маму и идут к воротам яхт-клуба. Я стою и долго смотрю им вслед, пока они не скрываются из вида за свежевыкрашенной оградой.

Но судьба дала нам возможность попрощаться ещё раз. АИС. Доставка оборудования была только к вечеру, и мы ходили весь день по Амуру, снимая кадры нашего отхода из Хабаровска. Решили выходить на следующий день.

Из дома уходить было проще. Как будто на работу пошел, а к вечеру вернусь. Рабочий день растянулся на долгие 107 дней.

 

[Волков Николай]

КОМАНДА​

Было бы неправильно продолжать повествование, не познакомив вас, дорогие читатели, с членами экипажа. Стоит сделать оговорку, что все портреты участников составлены сугубо исходя из моих личных представлений и являются субъективными, т.е. не претендуют на достоверную характеристику.

И хотелось бы начать с Константина Куренного. Костя профессиональный фотограф с огромным туристическим опытом. Изначально не планировалось, что в путь отправиться состав из пяти человек. Но Костя очень хотел, а когда человек чего-то действительно сильно желает, это как правило осуществляется. Он очень азартный в плане фотографической работы и безумно любящий природу во всех её проявлениях. Сколько раз я слышал из его уст короткую оценку видов природы, простым и емким словом: «Сказка!»

Я искал то место, что его восхитило, отслеживая траекторию взгляда фотографа. Не понимал, что здесь сказочного. Ну, красиво, ну так, чтобы сказка, нет. И правда говорят, что красота в глазах смотрящего.

При этом на его лице возникал легкий хитроватый прищур, глаза начинали блестеть. Он мог бесконечно искать кадр, цепко держа фотоаппарат, моментально меняя позиции и уровни тела. Вот он почти стелется по земле, секунда, и он уже стоит на носочках, тщательно вытягивая композицию до нужного ему представления. Сначала нас это забавляло, и в какие-то моменты служило для дружеских подколов и шуток. Он правда был неутомим. Но когда, звучала команда, двигаем дальше, нам приходилось его ждать. Косте было плевать, что его ждут. Ничего не слышал, есть только цель в видоискателе фотоаппарата. Он искал, творил и в это время для него Антарес переставал существовать. В такие моменты мы теряли человека, и это было не по правилам командной игры.

В бухте Южной Глубокой была крайняя точка. Когда мы Костю могли потерять в прямом смысле. Как было заявлено в брошюре, посвященной Корякскому заповеднику, на полуострове Говена, (Камчатский край) обитает более тысячи особей медведя. И это было очень похоже на правду. В бухту мы заходили ночью. Павел сменил меня на вахте в два часа ночи, и в обычном режиме я передал бы ему смену, пошел спать. Но сейчас нельзя. Очень напряженный и опасный момент. Нам нужен был этот заход, солнца мы ждать не могли, погода по прогнозам должна была ухудшится, приближался циклон. Команда спит, мы со старпомом буквально крадёмся на цыпочках. Скорость чуть больше двух узлов, ничего не видно. Паша за штурвалом, я всматриваюсь в темноту, выискиваю кекуры и рифы. По показаниям картплоттера мы двигаемся внутри бухты. Но мы этого не видим, бухта окружена сопками, ночью они сливаются в сплошную стену. Кажется, что мы просто на неё двигаемся, только никак не можем подойти. В итоге спустя полтора часа мы бросаем якорь, надеясь на показания приборов, что достаточно глубоко зашли в бухту. Всё, отдыхать.

Утром оказалось, что мы прошли почти всю бухту, не дойдя до берега 150 метров. Протерев глаза, мы не могли поверить. Напротив, по берегу гуляли медведи. Не один, не два, а около десятка. Они не спешно прогуливались, довольно мирно сосуществовали.

Снаряжаемся, качаем тузика, высаживаемся на берег. Начинается съемка. Обстановка спокойная, на медведей особого впечатления мы не произвели. Костя находит себе в качестве моделей красивую пару, матуху с медвежонком. Картина, и правда, была милая, мама учит ловить медвежонка рыбу. Костя сокращает расстояние каждый раз после серии снимков. Капитан дает условный знак свистком, сбор у лодки, так как видит, Костя слишком опасно приблизился к зверю. Ноль внимания. Костя продолжает подходить ближе и ближе. Свист сейчас не для него. Справа в метрах 30 из кустов появляется крупный бурый, Костя его видит , но продолжает сокращать расстояние. Вдруг медведи начинают быстро уходить, это капитан уже матерным криком пугает их, останавливает эту безумную фотографическую охоту.

Но то, что касалось работы на катамаране – это был идеальный игрок. Никогда не уставал, по крайней мере не показывал виду. Всегда стойко переносил любые трудности. Любые, связанные с физическим дискомфортом, сложными задачами, дополнительной нагрузкой. Работал как четкий, отлаженный механизм. С ним было легко и паруса поставить, и тузика накачать, приготовить обед, убраться в каюте, осуществить заправку, в целом любые задачи. Сказывалось туристическое прошлое, Костя часто вспоминал тренера с теплотой. Рассказывал бесконечно истории: как он соревновался в спортивном ориентировании, какие сложные многодневные маршруты они преодолевали со своим наставником.

А ещё, Геннадич, как его звал капитан, невероятно точно по смыслу давал интервью, всегда писали его с первого дубля. Взвешенные и понятные размышления. Приятно было его слушать. Человек высокого порядка, предлагавший не материться, а общаться нормальным языком, удивляя до изумления такими апартами нашего капитана.

 

[Волков Николай]

Команда

Миша​

Миша самый молодой среди нас. Судовая роль – механик. Человек, который удивил всех. Все от него ожидали одного, что он первым сойдет на берег, а вышло наоборот, все стали его уважать.

Перед выходом в Амурский лиман.

Меня Миша удивил с первых дней знакомства. У него только родилась дочка и он уходит в море. Его отпускает жена, при этом, не зная, как долго ей придется быть одной, без поддержки мужа. Я понимал, что это не просто командировка и осознавал весь риск. Капитан при личном разговоре со мной ещё за полгода до экспедиции, когда он приглашал меня в проект, не давал никаких гарантий, что это путешествие будет безопасным на все сто процентов. Миша был настроен весьма романтично, для него это была просто прогулка, наполненная приключениями и возможностью выложить в соцсети интересный контент.

Миша единственный среди нас кто постоянно организовывал селфи съемку )

Анадырь. Радио "ПУРГА". "Ребята, селфи!"

С первых же дней на его плечи, руки и прочие части тела легла большая нагрузка. Настроить двигатель, устранить сбой системы навигации, поднять якорь, научиться работать с парусами, отладить электрику, обеспечить отоплением каюту – вот весь не полный перечень Мишиных забот. Всё выполнял с толком, руководствуясь золотым правилом – торопись не спеша.
А ещё Михаил был главным специалистом по подъему на мачту. Я со своим страхом высоты, всегда с восхищением смотрел, как он забирается на топ мачты.

Разборка катамарана в Анадыре. Снимаем штаг.

По-моему, получается идеальный член экипажа, но это ещё не все. Миша по образованию инженер и участвовал в проектировании катамарана.
Для меня все пазлы сложились, когда я познакомился с его родителями. Интеллигентная, добрая и невероятно обаятельная пара. Миша взял всё лучшее от них – конструктивное мышление отца архитектора и невероятное расчётливое терпение мамы бухгалтера.

Встреча с родителями в Комсомольске-на-Амуре.

Все мы не идеальны, у каждого свои грешки. И если я чистил зубы не аккуратно, заляпывая корпуса, то Миша любил сидеть на кормовой балке. Это строго запрещалось в целях безопасности. У капитана в какой-то момент закончилось терпение, последовал ультиматум: «Еще раз увижу тебя сидящим на корме, в ближайшем населённом пункте сходишь на берег!» Здесь я солидарен с Колей, уж лучше так попрощаться, нежели потерять члена экипажа в волнах холодного моря.

На кормовой балке.

А ещё мне нравилось его ребячество. Миша без устали приветствовал все суда, большие и маленькие, рыбацкие лодки и яхты, и даже береговую охрану, высоко поднимая руку. Он был рад всем.

Гонщик – это опять же Миша. Миша сменял капитана на вахте, и тут же пытался изменить курс судна таким образом, чтобы выжать из катамарана всё. Его рекорд - 24,5 км/ч, сумасшедшая для нас скорость. Наш средний ход - 12 км/ч и капитан требовал его строго придерживаться, чтобы не нагружать конструкцию, особенно в начале похода.
Наш механик дошёл с нами до финиша. Даже в самом конце, когда все заявленные сроки истекли, и мы должны были быть как две недели в Хабаровске, он терпеливо искал решения и возможности, чтобы вернуться домой и успеть в запланированный отпуск с семьей.

С Мишей я не чувствовал 1,5 десятка лет разницы в возрасте. Я легко присоединялся к его мальчишескому азарту.

С капитаном стали во время путешествия очень дружны. Коля искренне радовался , что на борту есть Миша. На фото радость от того, что Всё пройдено , осталось только погрузить судно в контейнер и улететь домой.

 

[Волков Николай]

Команда

Павел​

Я бы охарактеризовал Пашу как человека невероятного терпения. Сколько раз было, когда я ставил себя на его место, и понимал, что здесь бы я точно вспылил.

Начнем с того, что наш старпом занимался снабжением экспедиции. Провизия, ГСМ, ремонт оборудования, работа с СМИ. Я не умаляю всего выше перечисленного, но самая важная задача была у Паши другая. Это ежедневный «слив» всей съемки на жесткие диски. Надо ли объяснять насколько это серьезно и ответственно. Каждый вечер Старпом усаживался на рундуке, доставал герметичный контейнер, из него извлекал «жесткие» и начинал процедуру. Все делалось в двух копиях, на двух отдельных носителях – перестраховка. Павел не боится ответственности, и я понимаю, что роль хранителя информации на катамаране могла принадлежать только ему.

Если в зону твоей ответственности входят интересы других людей, то критики не избежать. В первые дни экспедиции Паша не раз становился мишенью для подколов. Всё это было связано с удовлетворением первичной потребности, то есть вкусно пожрать. Не все были согласны с тем, что лежит в продуктовых контейнерах. И здесь Павел оказался на своем месте – никаких конфликтов. Сколько бы его не критиковали, намекая на содержание провизии, старпом был, не возмутим. Он точно знал – «собаки лают, караван идет». За это отдельное ему спасибо, благодаря таким качествам Павла Сергеевича обстановка на катамаране не накалялась. А что касается подбора продуктов – съедено было всё, как только морские испытания поменяли приоритеты в жизненных ценностях.

По образованию наш Паша учитель математики, хотя по специальности толком не работал. Всегда любил фотографировать и стал профессионалом в этой области. Но педагогический навык давать информацию обстоятельно остался с ним на всю жизнь. Если Павел что-то объяснял - это было не торопливо, с толком и расстановкой. А после пройденного материала, убеждался, правильно ли его поняли или собеседник нуждается в закреплении полученных знаний.

 

[Волков Николай]

У старпома трое детей. И как только появлялась связь, всегда находил время уделить внимание своим чадам. Он хороший отец. Мог подолгу разговаривать с детьми, ровно столько, сколько было необходимо им, а не ему. Выслушивал, вникал в вопросы, советовал. Давал максимальную поддержку, несмотря на расстояние в тысячи километров.

Ещё заметил за ним интересную деталь – как он менялся, как только дело доходило до съемки. Не важно, чем он занимался: отдыхал после вахты, садился обедать, чинил что-либо, как только поступала команда «Сними», Паша быстро «запрягал коней», не споря, а моментально переключаясь на ходу. Вообще, у меня такое ощущение, что эти фотографы получают невероятной силы энергию от своих фотоаппаратов. Я замерз, мне ничего не надо, только горячей еды и согреться, устал. Они же готовы «шпарить» бесконечно, и это на третий месяц экспедиции, когда все уже силы на исходе, и моральные и физические.

А когда они с капитаном выставляли камеры для плановой съемки, не репортажной, то можно было смело идти гулять минут на сорок. По их сосредоточенным лицам, можно было подумать, что эти люди минимум ракету в космос запускают. Мне было смешно, когда эти мужчины обмениваясь короткими фразами, без эмоционально, максимально сконцентрировано, двигают туда-сюда штативы, ищут планы, вдруг расцветают добродушной улыбкой, максимально приветливо просят интервьюируемого пересесть чуть в сторонку, дожидаются, сверяют по камерам, и опять превращаются в суровых людей, которые налаживают очень серьезные процессы.

Паша очень добрый, не умеющий держать зла человек, во многом очень трогательный. На день рождения капитана, он подарил ему накамерный микрофон, Кажется, ничего особенного. Подарили профессиональное оборудование, что здесь такого? Все дело в том, что этот микрофон месяцем ранее был сломан. Старпом в тайне чинил его, что в условиях катамарана сделать не просто. Восстановленный микрофон был вручен вместе с редкой книгой чукотского писателя Ю.Рытхэу. Микрофон кстати, до сих пор работает. Мастер!

 

[сыч]

Интересно, кто нибудь уже предложил Николаю выкупить права на издание этого повествования?

Читается очень легко, ощущение, что лично знакомишься с героями повествования.
Главное не останавливаться и не перегореть творчески.

 

[Николай Зайцев]

Интересно, кто нибудь уже предложил Николаю выкупить права на издание этого повествования?

Читается очень легко, ощущение, что лично знакомишься с героями повествования.
Главное не останавливаться и не перегореть творчески.

Всему своё время!