Человек много за свои 65 повидавший. Геодезист, таежник, просто хороший человек со своими "тараканами" в голове. Положивший все свои таежные воспоминания на бумагу, но так и не решившийся что либо опубликовать, хотя пробовал, но в ответ - "кому это надо?" Выпросил один из первых рассказов. С разрешения решил разместить здесь. Не судите строго.
Медвежья падь
Было это много лет назад. Тогда у нас, геодезистов, у людей беспокойной профессии, основным средством передвижения по таежной глухомани и бездорожью были лошади: верные, молчаливые помощники, разделявшие с нами нелегкие полевые будни и невзгоды.
Из всех лошадей, находившихся тогда в экспедиции, мне больше всего запомнился жеребец по кличке Пашка. Он оказался неутомимым в работе: с предельной напористостью носил вьючные сумки, набитые полевым лагерным снаряжением и очень обижался, когда его пытались запрячь в телегу. При виде ненавистного ему хомута он нервничал, злился, задирал высоко голову, не давая одеть хомут. Зато как вьючная лошадь Пашка был незаменим. Его удел - полевая работа, связанная с людьми, от которых пахло дорожной пылью, дымом костров и потом.
Если честно, работа с лошадьми трудна, требует от человека определенных навыков в обращении с животными. Надо знать их повадки и привычки, табунить на ночь, отмывать от пота, кормить и поить. В комариное столпотворение надо оставлять их на выпасе на открытых местах, обдуваемые ветром, не перегружать поклажей в походе. Надо понимать, что лошади не любят ходить с вьюком в болотистых местах, что они очень осторожны при переходе рек вброд и боятся в лесу зверя.
Мне запомнился случай, когда, будучи молодым специалистом, не имеющим навыков работы в таежной местности, я отправился на обследование пункта под названием «Медвежья Падь». В поход я взял жеребца Пашку.
Странная вещь - судьба: порой думаешь, хорошо подготовился к экспедиции, но случается порой так, что все проваливается из-за непредвиденных обстоятельств или самой нелепой оплошности.
В тот полевой сезон я прибыл на базу экспедиции позже на несколько дней, чем люди из моей бригады. Прилетел спецрейсом на Ан-2 с грузом для экспедиции. В местном порту меня встречал водитель грузовика Газ-63. После приземления, к борту самолета подъехал грузовик. Из машины вышел водитель и деловито направился в нашу сторону. Он был высокого роста, крепкого телосложения, по осанке и выправке напоминал военного человека.
Командир Ан-2 и второй пилот, увидев водителя грузовика, поспешили ему навстречу. Судя по их рукопожатиям и внезапно возникшей беседе, они хорошо знали друг друга. Я продолжал стоять около самолета, и был безучастен к происходящему, и не слышал о чем шел разговор - я просто устал от многочасового перелета. Внутреннее напряжение, ощущение какой-то скованности на некоторое время отключили меня. Я, что называется, ушел в себя, и не заметил, как ко мне подошел водитель грузовика.
- Здравствуйте! Я — Василий Петрович, начальник полевой базы экспедиции, - отрекомендовался он и протянул мне руку.
Словно очнувшись от глубокого сна, я выдавил:
- Здравствуйте, - и пожал его тяжелую руку.
Осторожно освободившись от дружеского рукопожатия, я, невольно переступая с ноги на ногу, внимательно смотрю в его широко открытые глаза в ожидании дальнейшего разговора.
- Вы - Валентин Иванович?
- Да, совершенно верно!
- Вы прибыли в наши края для работы на наблюдение?
-Да.
- Ну, вот и хорошо! Я ждал вас, — и все это он проговорил с большим тактом, улыбаясь.
Наше знакомство носило чисто деловой характер. О моем приезде ему сообщили по
радиосвязи, и теперь оставалось только удостовериться, что я именно тот работник экспедиции, о котором сообщалось в радиограмме. Василий Петрович выдержал паузу ровно такую, чтобы выразить удовлетворение нашей встречей. Но добавил:
- У нас с вами будет еще время познакомиться поближе, а сейчас давайте разгрузим самолет.
Через некоторое время мы довольно быстро поместили груз в кузов машины и направились на базу экспедиции. Дорога от аэропорта резко повернула на запад, врезаясь в лесную чащу.
Время приближалось к полудню. Весенний, насыщенный прохладой, воздух с запахом свежей ранней листвы и хвои, струился в открытые окна кабины. Вдыхая полной грудью лесной аромат, я наблюдал, как справа и слева огромные лиственницы, сомкнув свои ветви причудливым узором, затеняют дорогу от ярких солнечных лучей.
- Как там, на базе, люди из моей бригады?
- Ваши люди ушли в тайгу на пару дней помочь нивелировщикам, - спокойно ответил Василий Петрович.
За разговором я не заметил, как расступился лес. Впереди стало просторно, дорога поворачивала налево. Показался поселок и недалеко от него, в стороне, показалась блестящая гладь реки. Через несколько минут мы уже катили по немноголюдным улицам поселка. Вокруг необычно тихо и, только изредка, нарушая тишину, слышался лай собак.
База экспедиции располагалась на другом конце поселка. Переезжаем небольшой деревянный мост, под которым, причудливо извиваясь, бежит ручей, отливаясь на солнце серебром чистой родниковой воды.
За мостом Василий Петрович уводит машину вправо. Съезжаем с основной дороги, и вот он - пустой двор базы экспедиции. На базе было тихо и спокойно. Подъехали к большому деревянному складу. Нас встречали кладовщик и рабочий базы. Василий Петрович дал команду на разгрузку автомобиля.
- Пойдемте, я покажу комнату, где вы можете остановиться.
Взяв свои вещи и карабин, я последовал за ним. Ближайшее здание было оборудовано под гостиницу для полевиков. Заходим. Деревянный дом из бруса, разделен на две части большим коридором, в который выходят четыре двери, по две с каждой стороны.
- Ваша комната справа в конце коридора, - указал мне Василий Петрович.
Отдавая мне ключи, посмотрел на часы и добавил:
- Устраивайтесь, и через десять минут прошу ко мне на обед.
- Благодарю вас, - ответил я.
Комната была небольшой. Внутреннее убранство строгое и скромное: узкая кровать, тумбочка, небольшой столик, пара стульев. В углу стоял умывальник и бочок с питьевой водой. Комната меня устраивала, здесь спокойно можно отдохнуть перед выездом на полевые работы в тайгу.
Пока я распаковывал рюкзак, в дверь постучали. На пороге стояла миловидная женщина. Шатенка со смуглым правильно очерченным лицом смотрела на меня с добротой и лукавством. Под плотно облегающим платьем угадывалась прекрасно сложенная фигура.
- Здравствуйте! Вы что, не следите за временем? - улыбаясь, спросила она.
- А что случилось?
- Вас ждет Василий Петрович на обед.
- Пойдемте.
Мы вышли во двор. По дороге я, удивленный внезапным ее появлением, не произнес ни слова. Мое молчание она, видимо, расценила по-своему и, улыбаясь, сказала:
- Я - жена Василия Петровича. Работаю на базе радистом, зовут меня Тамара.
Их дом располагался тут же, на базе. Около него росло несколько раскидистых деревьев. На крыше дома установлена высокая антенна, закрепленная металлическими растяжками.
Мы вошли в дом. Тамара открыла дверь в просторную, аккуратно ухоженную кухню, где нас ожидал Василий Петрович.
- Присаживайтесь, пожалуйста, — Тамара, указала мне на стул возле окна.
Затем она быстро накрыла на стол. В воздухе вкусно запахло едой. Разговор во время обеда велся о разном: о том, какой я закончил институт, что нового в экспедиции. Тамара и Василий Петрович расспрашивали меня удивительно сдержанно.
Привычные к дисциплине, они жили по строгому распорядку. После обеда Василий Петрович направился в контору, а Тамара засобиралась на очередной сеанс связи с полевыми бригадами.
Я вышел во двор. На базе по-прежнему тихо. И вдруг моё внимание привлек внезапно появившийся всадник на коне. Он лихо проскочил в конец двора, где находилась конюшня. Я пошел познакомиться с ним и заодно полюбоваться лошадью. Жеребец имел в меру длинную шею, мускулистый круп и спину. Лучистые глаза придавали животному умный взгляд. Мужчина быстро расседлал коня, и обратился ко мне:
- Молодой специалист?
- Да, - ответил я.
Улыбка не сходила с его лица. Это был достаточно молодой человек, лет тридцати пяти, среднего роста, приятной наружности, со слегка редеющими кудрями и голубыми глазами.
- Ну, будем знакомы! Меня зовут Виктор!
Я назвал себя, и мы обменялись рукопожатием. Затем Виктор похлопал гнедого по шее, и сказал дружелюбным тоном:
- Пашка, пошёл домой.
Жеребец мгновенно встрепенулся и легкой рысью скрылся в дверном проёме конюшни.
Мы разговорились. Из разговора я узнал, что несколько лет назад лошадей передали в экспедицию пограничники, а часть взята у местных организаций. А в последние годы появились и свои, доморощенные, лошади, хотя такое случается редко. Обычно животные в экспедицию поступают выбракованные, часто болеют. Пришлось потрудиться, чтобы наладить достойное их содержание. А жеребец по прозвищу Пашка родился от кобылы, которая в момент передачи была брюхатая, но никто в то время на это не обратил внимания.
Виктор предложил посмотреть конюшню, я охотно согласился. В конюшне все чисто и опрятно. Начищенная сбруя свисала с настенных крюков. Запах стоял свежий и приятный. Лошадей в конюшне, кроме жеребца Пашки, не было.
Виктор повесил сбрую на крюк и подошел к яслям, засыпал в них овес, перемешенный с сеном.
- Сено хорошее - такие травы! - восхищенно сказал Виктор.
Этого момента ждал и Пашка. Он косил выразительным взглядом, вскидывал морду и его слабое ржание предвещало наслаждение едой. Я продолжал рассматривать помещение: чистый пол, сеновал, заполненный сеном, мешки с овсом аккуратно уложены в дальнем углу.
Виктор посмотрел на меня внимательно и спросил:
- Интересно?
-Да!
Я рассказал Виктору о том, что в юности жил у своей бабушки в деревне, где с раннего возраста учат самостоятельности. Не лениться, а помогать старшим по хозяйству. За мной тогда закрепили лошадь по кличке Касатка. Бывало, чуть свет на дворе, запрягаешь лошадь в телегу и на работу. То возишь в бочках воду для полива растений, то людей на место работы. А вечером верхом на лошадях с местными мальчишками мчишь на речку. Моешь животных, сам купаешься.
- Ну, это хорошо! - выслушав меня, одобрительно сказал Виктор. - Знать есть опыт работы с лошадьми. Скоро это пригодится.
Через некоторое время в конюшне появился пожилой человек в телогрейке и набекрень надетой фуражке. Он поздоровался, пожал каждому из нас руку, и, обращаясь к Виктору, весело скомандовал:
- Давай лошадь! Иди, отдыхай, - дружелюбно добавил он, чувствуя себя здесь хозяином.
Я понял, что это конюх, весь его вид красноречиво говорил об этом.
- Ну и чудно! Я как раз собрался обедать.
И мы с Виктором вышли во двор. Пройдя несколько метров, Виктор остановил меня:
- Вечером у нас будет баня, приходите попариться. Я живу тут рядом, около базы, вон видно крышу, - и указал на дом, который располагался сразу недалеко от нашей базы.
- Спасибо за приглашение, обязательно приду.
Мы расстались. Я решил отдохнуть и отправился к себе в комнату. Разделся и лег на кровать. Проснулся через пару часов. Этого времени оказалось достаточно для отдыха. Умылся, оделся и выглянул в окно. На горизонте виднелись сопки, обрамленные темной тесьмой зелени, а над ними лиловые облака, зацепившиеся за их вершины.
Я решил уточнить маршруты. Достал из полевой сумки топографические карты и схему передвижения моей бригады, сел за стол и разложил бумаги. Нужно предусмотреть все до мелочи. За этим занятием прошла вторая половина дня. Вспомнив о приглашении Виктора, я засобирался в баню.
Дом находился за небольшим мостом через ручей с кристально чистой водой. К моему удивлению, ручей бежал рядом с улицей, по дворам местных жителей. Возле калитки пятачок, выложенный из камня. Постучал. Через некоторое время появился Виктор.
- Заходи, заходи, - радостно встретил он.
К бане вела дорожка, сделанная из деревянного настила, выполненная добротно, по-хозяйски. Впереди шел Виктор, легко ступая по настилу, постоянно поворачивался в мою сторону, демонстрируя своим видом, что доволен моим приходом.
Вскоре мы оказались в бане. Идеальная чистота и порядок свидетельствовали о том, что хозяин не терпит небрежного отношения к вещам и предметам, находящимся в помещении.
Помещение бани состояло из маленького коридора, небольшой раздевалки, комнаты отдыха, помывочного отделения и парной. Стены были обшиты струганной доской. Воздух в помещении стоял чистый с запахом запаренных веников.
В парной с одной стороны стояла печь, обложенная камнями, а, напротив, за проходом, почти доверху, были расположены деревянные полки-лежаки.
Виктор взял черпак из деревянной шайки и плеснул воду на камни. В бане появился аромат свежесобранных растений с мятой.
- Давай погреемся - предложил он и сел как можно выше на полку. Я последовал его примеру. Не знаю, какая была температура, но я через несколько минут покрылся потом.
- Как себя чувствуешь? Нормально? Ну, тогда надо добавить парку.
Виктор в очередной раз плеснул воду, настоянную на травах, на камни и уселся на прежнее место. Горячий воздух мгновенно поднялся наверх, усиливая температуру в парной. Я почувствовал, что у меня от горячего воздуха начинают сворачиваться уши в трубочку, но продолжал сидеть, не подавая виду, да и самочувствие еще позволяло мне стойко держаться.
Виктор видно почувствовал мои героические усилия, предложил выйти и отдохнуть. Потом, мы снова зашли в парную, прихватив березовые веники.
Я, честно говоря, не умел париться веником, и стал наблюдать за напарником. Виктор поднял веник вверх, несколько раз встряхнул им, нагрел его, затем нещадно стал хлестать себя. При каждом взмахе горячий пар волнами перемещался по его телу. Последовательность движений я повторял за ним. Однако Виктор заметил мою неловкость в движениях, решил попарить меня. Он принес одеяло и постелил на полке.
- Ложись, пока оно не нагрелось, - и, взяв два веника, начал парить меня.
- Дыши глубже носом, - сказал он. Методика его движений была щадящей. Прогревание нарастало с каждой минутой, горячий пар с каждым взмахом веников метался по моему телу. Благодатный дух окончательно расслабил меня.
- Нормально! Пойдем, отдохнем! - предложил Виктор.
Мы вышли из парной, плотно закрыв за собой дверь. Отдохнув, я решил помыться, а Виктор отправился снова в парную. Закончив все процедуры в бане, мы пошли в комнату отдыха.
В это время я увидел: на стене фотографию молодой японки на глянцевой бумаге. Женщина стояла на коленях и держала большой яркий цветок. Интимные места тела были прикрыты руками и цветком. Выполненная работа автора подчеркивала целомудренность и красоту женского тела.
- Очень интересно, откуда? - спросил я у Виктора.
- Хорошо, я расскажу, как она мне досталась, - улыбаясь, ответил он.
Однажды мы прибыли на базу пополнить запасы продуктов. На работе так измотались, что решили пару дней отдохнуть и попариться в бане. Начальником партии был Арон Наумович. Зашел я как-то к нему в дом, и увидел на стене вот эту фотографию японки, и так она мне понравилась, просто глаз не отвести, настоящее произведение искусства.
И тут, я вспомнил, что у меня есть глянцевый журнал, где на обложке в хорошем исполнение изображена женщина лет восьмидесяти с трубкой во рту, с ярко выраженной азиатской внешностью. И мне тогда внезапно закралась мысль, ради шутки, вместо молодой японки повесить портрет женщины из этого журнала. Думаю, нет смысла объяснять, как я это сделал. Цель была достигнута. Осталось ждать реакцию хозяина. Через некоторое время, что на стене висит портрет бабушки, первым подмену заметил радист, и громко рассмеялся:
- Арон Наумович, посмотри, как японка постарела, даже от горя закурила!
Он удивленно посмотрел на фото и, не сдерживая улыбки, произнес:
- Вот черти... подменили.
Пришлось признаться.
- Начальник партии не стал забирать японку, просто смеясь, сказал:
- Пусть у тебя останется девушка, а у меня бабушка. На этом и порешили.
- Будешь пить чай с настоями трав? - спросил Виктор, - такой чай в чистом виде не продают.
- Конечно.
Виктор вскипятил воду, заварил чай, вскоре терпкий аромат распространился в комнате. Мы подсели к столу. Хозяин с удовольствием разлил чай по пиалам. Пили чай не спеша. И действительно, чай был чудесный.
Утром я поднялся рано, вылеживаться нет времени. После бани чувствовал себя превосходно. Сделал зарядку, слегка размялся. Решил с утра заняться делом. Надо предусмотреть и подготовить нужное снаряжение и оборудование, получить запас продуктов на складе экспедиции. Надо учесть и то, что полевой сезон начался и на своем участке нам предстоит выполнить работу в срок, чтобы не загубить дело и не оправдываться перед начальством за свои недоделки
Я сел за стол, составил необходимые документы для получения специального оборудования и продуктов. Затем отправился к начальнику базы с намерением их завизировать.
Утро было прохладное, сизый туман мельчайшими каплями оседал на ветвях деревьев, кустах и траве. Начальника я застал во дворе около склада, где он давал какие-то распоряжения рабочим базы.
- Вы ко мне?
- Да, — ответил я и протянул ему документы.
- Ну, идите в контору.
Кабинет начальника был довольно просторный. К письменному столу вплотную примыкал другой стол, по сторонам которого стояли стулья. Тут же располагался шкаф и небольшой холодильник. Начальник внимательно посмотрел мои бумаги и затем подписал их.
- Давайте выпьем чаю, - предложил он, - с утра за делами не успел.
Он достал термос, из холодильника - аккуратно нарезанные кусочки куриного мяса. Чай пили молча.
На складе меня встретил крепкий крупный мужчина, лет пятидесяти, с миловидным лицом и большими серыми глазами.
- Здравствуйте!
Я в ответ кивнул головой и пожал ему руку.
- Меня зовут Денис Иванович, давайте документы на получение снаряжения и продуктов. Занимайте вон свободное место на складе и все необходимое положим пока там.
Спустя полчаса я был, что называется, упакован. В дальнейшем все просто. Брезентом укрыли полученный товар и оставили на хранение до моего конкретного выезда на участок работ. Поблагодарил кладовщика за оперативность и вышел. Во дворе чуть не столкнулся с Тамарой.
- Здравствуйте, - сказал я тихо.
- Привет!
И замолчали. Повисла томительная пауза. Постепенно мы разговорились.
- Ну, как осваиваетесь? - спросила Тамара.
- Да, все нормально.
- Нормально... А как?
- Готовлюсь к полевым работам. И вообще у меня все хорошо.
- Понятно, - улыбаясь, сказала она. - По-моему ты куда-то собрался?
- Пока есть свободное время хочу посмотреть поселок.
- Ну, тогда не смею тебя задерживать, - и она ушла.
«Легкая, чужая и красивая! Так стоп, надо гасить внезапно возникшее чувство к женщине», - сказал я себе.
Все, кажется делать больше нечего, и я отправился посмотреть достопримечательности поселка. К тому времени растащило туман, сквозь трепещущую листву проглядывало солнце. Поселок располагался в небольшой долине, окруженный сопками, и состоял из двух широких улиц. Все дома выполнены из бревенчатых срубов. У каждого дома - приусадебный участок. В центре поселка размещалась почта, столовая и здание администрации. Поселок стоял на ручье с кристально чистой водой, разделив его на две части. Сам же ручей впадал в реку под названием «Быстрая», она протекала почти рядом с поселком.
Я миновал центр и вышел на окраину, затем по дороге подошел к реке, в том месте, где в нее впадал безымянный ручей. Вода в реке переливалась в солнечных лучах всеми оттенками радуги. Речка в этом месте была достаточно широкая, что позволило местным жителям сделать причал для лодок.
У меня было достаточно времени оглядеть окружающий ландшафт. Перед взором вырисовывалась речная гладь, со стороны горизонта возвышались сопки и редкие облака над ними. Вокруг тишина и только слышно, как речная волна ударяется в прибрежные камни-голыши и изредка бьет по днищам колыхающихся лодок.
На одной из ближайших сопок из-за макушек леса отчетливо виднелась геодезическая вышка. Это был сложный сигнал, высотой не менее тридцати метров. По карте я уже знал, что в этом месте находится геодезический знак под названием «Медвежья Падь». Не знаю, что тогда на меня нашло, но ясно было одно: надо обследовать данный пункт. Это заманчиво еще и потому, что мне придется в этом сезоне его отнаблюдать. А я не имел представления, в каком состоянии он находится.
Почему-то подумалось, что эту задачу мне под силу выполнить и одному. Чего стоит всего-то переправиться через реку, подняться на сопку, обследовать сигнал и вернуться обратно. Управиться можно в течение дня. Расстояние по прямой до знака, туда и обратно, составит не более пяти километров. Главное получить разрешение на осуществление этого плана у начальника базы. С этой мыслью я отправился в обратный путь.
Начальника я застал в кабинете, и тут же изложил свое намерение побывать на данном пункте. Василий Петрович смотрел на меня непонимающим взглядом.
- Если подумать, смысла в этом я не вижу, - убежденно начал он. - Во-первых, надо переправиться на противоположный берег, затем подняться по довольно крутому склону, а дальше непроходимый лес. Так что пешком не пройдешь, да и за день не обернешься.
Мне показалось, что я переборщил, предлагая свой план, и поэтому в глубине души уже был готов отказаться от своей затеи.
- Ты огорчился? - участливо спросил он и по-дружески похлопал меня по плечу. - Давай определимся, какой бы маршрут выбрал я.
Он взял карту, разложил ее на столе и пригласил меня взглянуть, как надо двигаться по маршруту.
- Видишь за поселком, вот здесь у самой реки, от основной дороги съезд на грунтовую дорогу? Она довольно сносная до водомерного поста, там живет семья: мать и два сына. Дальше дорога слегка заросла кустарником, но пройти можно. Продолжать путь необходимо до места, где река разделилась на три неглубоких рукава. Их можно перейти вброд. Затем, по противоположному берегу реки, надо спуститься немного вниз до распадка под названием «Медвежья Падь». Это название унаследовал и геодезический сигнал.
Потом по распадку необходимо подняться до небольшой скалы. Геодезисты ее в шутку назвали «Медвежий Клык». Дальше от нее повернешь строго на юг. Тут выйдешь на просеку. Она была вырублена строителями под ориентирные пункты. Да и заготовленные бревна под строительство сигнала таскали по ней. Со временем просека начала зарастать молодыми деревьями и кустарником, но пока по ней можно передвигаться.
- Так, так, - он прозорливо посмотрел на меня, - в тайгу по одному у нас не ходят.
Затем начальник внезапно нахмурился, махнул рукой и по-деловому продолжил:
- Мне Виктор говорил, что ты ездил на лошадях, это важно на данный момент. В принципе, я могу тебе позволить отправиться по маршруту на лошади. Бери жеребца Пашку - и в путь! У меня будет уверенность, что с заданием справишься в течение дня. Расстояние в два конца небольшое, около восемнадцати километров, так что ближе к вечеру вернешься на базу. Вот, собственно, и все. Найди Виктора, обсудите суть твоей поездки, узнай особенности поведения жеребца Пашки в тайге.
Я был доволен таким результатом. Поблагодарив начальника базы, я вышел во двор.
Виктора я встретил после обеда на территории базы, и посвятил в детали предстоящего мероприятия.
- Так вот, послушай, что я скажу. Надо выдвигаться рано утром, с восходом. Пашку я к тому времени подготовлю. Возьми с собой немного продуктов. Полевики по этому поводу так говорят: идешь в заход на один день, бери продукты на три дня. Идешь на неделю, бери продуктов на месяц. Доберешься до пункта, пообедаешь, попьешь чаю. Да Пашку угости, он любит сухари. Возьми котелок, баклажку с водой, нож, топор. Штатив под инструмент не бери, возьми только верхнюю часть. На месте вырубишь палки под треногу и вставишь в опоры.
Мне понравилось напутствие Виктора, ведь я не располагал особым опытом работ в таежной местности, поэтому послушать опытного полевика было не лишним.
Не теряя времени, я стал готовиться к завтрашнему дню, согласно напутствиям Виктора. Взял рюкзак, в него положил запас продовольствия: пакет сухарей, несколько банок тушенки, сгущенного молока, сахар, немного соли, пачку чая. Запасся шилом, взял гвоздей на всякий случай. С боку рюкзака закрепил топор в чехле и котелок. Приготовил полевую сумку с необходимыми документами. Смазал и почистил карабин, проверил теодолит.
Накануне поездки я спал хорошо, моя поездка не вызывала беспокойства. Утром вышел во двор, прихватив с собой рюкзак и карабин. Возле конюшни меня ждал Виктор, рядом с ним спокойно стоял под седлом жеребец Пашка.
- Доброе утро!
- Привет, - ответил я, опустив глаза, чтобы Виктор не видел моей радости, вызванной предстоящей поездкой. Все, вроде бы, складывалось самым благополучным образом. Меня только занимало одно: с уверенностью сесть на лошадь, чтобы у Виктора не возникла мысль об отсутствии у меня какой-либо школы езды.
В деревне мы с мальчишками садились верхом, удерживая свое тело пятками босых ступней ног за низ живота лошади. Понятное дело, во всем нужна сноровка. Виктор придержал за уздечку Пашку, я сел в седло и почувствовал, что жеребец достаточно крепкий, широкий в кости и с мощными ногами.
- Вот что, ковбой, когда прибудешь на место, Пашку не привязывай, он никуда не уйдет. Понял? - серьезно напутствовал меня Виктор.
- Хорошо.
Виктор изучающе посмотрел на меня, улыбаясь, заметил:
- Раз понял, давай, парень, двигай! Счастливого пути!
Я выехал с базы, пересек мост и очутился на улице. Проезжая по поселку, я внимательно поглядывал по сторонам. Цокот копыт нарушал утреннюю тишину. Отзвуки были слышны вдоль домов. Немногочисленные пешеходы останавливались и с любопытством смотрели мне вслед. Проехав поселок, я добрался до съезда, повернул на грунтовую дорогу, поверхность которой была утрамбована довольно гладко. Я пускаю Пашку в галоп, стрелой устремляюсь на север в сторону водомерного поста.
Дорога проходит рядом с рекой, по ее сторонам растут деревья, чередуясь с непролазным кустарником. Буквально в считанные минуты я добрался до водомерного поста. На его территории стояли два дома. Чуть осадив Пашку, не теряя времени, я проехал мимо, продолжая свой путь.
Дальше дорога имела лишь очертания в виде узких полос колеи, то с одной, то с другой стороны. Придерживать Пашку не приходилось, он дорогу выбирал сам. Двигаться дальше пришлось медленно, хотя беспокойства по этому поводу не было. Через полтора часа я добрался до места, где река разветвлялась на три рукава, между которыми темнели большие отмели. Брода не пришлось искать, я его определил сразу. В этом месте, благодаря песчаным косам, поток воды в реке разделился и только немного ниже по течению снова сливался. Осторожно, не спеша, мы с Пашкой преодолели эти три водные преграды. В это время года нет еще интенсивного таяния снегов, поэтому уровень воды был довольно низкий. Да и Пашка вел себя при переправе вброд отменно. И я убедился, что хорошая лошадь очень надежна в пути.
Перебравшись на противоположный берег реки, двинулся по нему вниз к распадку «Медвежья Падь». Выручает тропа, проложенная зверями между береговых деревьев. Она часто терялась, потом выныривала снова. Вскоре я подъехал к распадку. Лес расступился и путь к «Медвежьему Клыку» открыт, до него рукой подать. Затем пускаю Пашку вверх по краю распадка по чуть заметной тропе. Превышение до скалы довольно приличное, однако гнедой довольно сносно одолел его. И вот он - «Медвежий Клык»!
Отсюда хорошо просматривалась местность. Такое чувство, что я попал на границу климатических поясов: могучий лес вздымал свои кроны на южной стороне, а за распадком, на севере, пригнувшись к земле, причудливо извиваясь, рос кедровый стланик.
Разворачиваю Пашку в сторону леса. И вскоре вот она - просека, в конце которой стоял сигнал. Я двинулся к нему, по залитой солнечным светом полосе. Просека изрядно заросла кустарником и высокой травой. До геодезического пункта не более километра. Оставшийся участок пути был сравнительно легким, Пашка в понукании не нуждался. Я подъехал к вырубленной строителями площадке: на ней среди леса стоял геодезический сигнал.
Без всякой спешки я осадил Пашку, спрыгнул на землю. Привязал Пашку к дереву. Затем взял вещи, карабин и инструмент и стал готовиться к работе, внимательно рассматривая сигнал.
Огромное сооружение, упираясь в землю мощными ногами, устремилось вверх, и было выше окружающего леса. Сложная конструкция установлена на специально сделанном центре, в тело, которого вмонтирована бронзовая марка. Строители-геодезисты такие пункты называют сложными сигналами.
В целях безопасности подъема на пункт предусмотрены лестничные площадки с поручнями. В верхней части оборудована площадка для наблюдателя. Стол для инструмента установлен так, что его бревенчатые ноги уходят вниз, не касаясь перекрытий, и упираются в несущие ноги сигнала ближе к поверхности земли. Это позволяет увеличить устойчивость конструкции и уменьшить ее кручение. А на самом верху знака установлена визирная цель, которая при любом освещении, видна полностью.
Чем больше я присматривался к сигналу, тем отчетливее понимал, какой опыт и смекалку надо иметь строителям, чтобы построить, практически вручную, такое сооружение, высота которого была более тридцати метров. Это был настоящий памятник геодезистам-первопроходцам.
Мне представилась возможность проверить качество узлов соединений конструкции, определить взаимную центровку визирной цели с бронзовой маркой, уточнить высоту знака.
Я подготовил штатив, очистил место стоянки под инструмент, предварительно убрал ветки кустов, которые находились в створе видимости, и приступил к геодезическим исследованиям. В общем, все складывалось благополучным образом.
Время близилось к обеду. Солнце высоко поднялось над вершинами сопок. Благодатное тепло опустилось на лесные заросли. Безветренно и тихо. Около двух часов ушло на приемку пункта. Сигнал сделан хорошо и пригоден для работы по наблюдению. Не торопясь, снимаю теодолит со штатива. Вдруг слышу тревожное, дикое ржание Пашки, треск сучьев и сломанных веток.
Гнедого на месте не было, и только сорванная уздечка едва качалась на ветке дерева. Не раздумывая, хватаю карабин, снимаю с предохранителя, стараясь оценить обстановку. Поворачиваю голову слева-направо и вдруг холодею, громадный медведь нападает на Пашку, и вот-вот ударом лапы сломает ему хребет. Пашка рвется прочь. У меня не было достаточно времени, чтобы подготовиться к выстрелу. Расстояние выверено примерно, подвожу карабин, задерживаю дыхание, стрелять в медведя бессмысленно, он вплотную приблизился к лошади. Их тела вот-вот сольются воедино. Медлить уже нельзя, и я решаю стрелять выше спины медведя, в надежде испугать медведя. Нажимаю на спусковой крючок, раздается громкий хлопок, взрывая тишину. Мгновенно исчезают из поля зрения животные, однако отчетливо слышу, как медведь, ломится сквозь чащу, убегая прочь. Делаю второй выстрел, чтобы сильнее испугать зверя.
Пашка был к счастью, невредим, но страшно напуган. Некоторое время он, как безумный, носился вокруг площадки. Затем, как вкопанный, застыл рядом с тем местом, где я так необдуманно его привязал к дереву, забыв о наказе Виктора. Гнедой пялил на меня большие лучистые глаза, раздувал ноздри, все еще не мирясь со своей участью.
Наступила тишина, нарушаемая собственным неспокойным дыханием, со смятением на душе. Если честно, я совсем не интересовался тем, что творилось у меня вокруг площадки знака. Я только гадал о внезапном появлении медведя, и думал о том, почему его не напугало мое присутствие. Меня удивляло и то, что Пашка никуда не убежал, а остался возле меня, хотя все это время был приманкой для дикого зверя.
Не выпуская карабин из рук, я решил обойти примыкающий к площадке лес. Изучая обстановку, задержался на несколько минут на месте, где еще недавно был медведь. Кроме примятой травы, вытоптанных кустов и сломанных сучьев, ничего не обнаружил. В этот миг, оглушая своим криком окружающий лес, прилетела кедровка, она видимо, приняла меня за непрошенного гостя. Пришлось уйти прочь.
Я вернулся к знаку и решил пообедать. Срезал дерн, развел небольшой костер. Над ним по разные стороны воткнул в землю колышки в виде рогаток. На них положил круглую перекладину, повесил котелок с водой. Решил приготовить чай. Из рюкзака достал банку тушенки, открыл ее и поставил ближе к огню, чтобы слегка подогрелась. Покончив с подготовкой к обеду, я намеревался угостить Пашку сухарями и направился в его сторону. Но не успел сделать и двух шагов, как он молниеносно скрылся в зарослях.
Это разочаровало меня. Гнедой явно был напуган. Сердцем я понимал его, совсем недавно он чуть не попал в лапы медведя, к тому же был напуган выстрелом из карабина.
Я вернулся к костру, Пашка вернулся на прежнее место. Несколько раз с шумом втянул в себя воздух, повертел головой в разные стороны, настораживая уши на любой звук или шорох в тайге. После обеда я несколько раз пытался подойти к лошади, но тщетно. Незаметно летело время. Разочарование наступало постепенно. Впервые, я испытал чувство досады, пораженный случившимся. Я вынужден был признаться себе, что в моих действиях произошла какая-то ошибка. Я не предвидел такой развязки и мучительно думал, что делать?
Пашкино поведение внушало тревогу. Несчастное животное не хотело даваться мне в руки. А я должен вернуться к вечеру на базу. Ясно одно, совладать с Пашкой в ближайшее время не получится. Пожалуй, самое главное и единственно верное решение - это возвратиться на базу. Самый короткий путь к реке лежал через лес в сторону поселка. А дальше - как повезет. Думаю, местные рыбаки заметят и перевезут на лодке на противоположный берег.
Тушу костер, вещи оставляю около знака. Беру карабин, стараюсь незаметно раствориться в лесной чаще, так, чтобы Пашка не сразу понял мое отсутствие, хотя с моей стороны это напоминало бегство.
Движимый собственным напором, я направился к реке через лес в сторону поселка, напрямик. Некоторые участки пути, заросшие древесной растительностью, стоят стеной и по сути непролазные. Напрягая последние силы, я продолжаю двигаться по склону сопки вниз. После изнурительной двухчасовой ходьбы деревья расступились. Я очутился на каменной гряде, которая крутым склоном резко спускалась к реке. И тут на прямой видимости перед глазами обозначился поселок.
Но все мои усилия оказались тщетными, спускаться к реке по каменной гряде было чрезвычайно опасно. Ведь недаром меня предупреждал об этом Василий Петрович. Ничто так не восстанавливает силы, как уверенность в себе. Раз не получается подступиться к реке сразу, решаю идти в сторону водомерного поста: на север по пологому склону.
Солнце по-прежнему освещало вершины деревьев, легкий ветерок приятно освежал тело. На склоне сопки деревья росли реже, однако пространство между ними в изобилии заполнено кустарником. Продираться через естественные преграды, подаренные природой, было настоящей пыткой, приходилось затрачивать огромные физические усилия, продираясь сквозь них.
Через некоторое время в просвете между деревьями я, наконец, увидел водомерный пост. Подошел ближе. С берега видно все как на ладони. На его территории стояли два добротных дома. Между ними была сооружена беседка с дощатым столом. Рядом стояла слегка дымившаяся металлическая печь, предназначенная для приготовления пищи в летнее время.
Постояв минут пять, я с любопытством продолжаю изучать прибрежную зону поста. Вот вкопанные в землю столбы по разные стороны, а к ним привязанный металлический трос через речку. У самой кромки воды вижу деревянный плот из бревен. Это меня обрадовало. Хозяева помогут мне переправиться.
Набираю полную грудь воздуха и громко кричу:
- О, о, ого...
Получилось очень даже не слабо. Во двор вышла женщина и направилась на берег реки. Она остановилась и удивленно посмотрела в мою сторону. Я прокричал ей, что мне нужно перебраться через речку. Женщина ответила сразу:
- Сынок! Я одна с плотом не справлюсь, а сыновей нет дома.
Потом досадно махнула рукой и добавила:
- Просто у меня сил не хватит.
Дальнейшее пребывание в бездействии начало меня раздражать. Без малейшего колебания в считанные минуты, решаю водную преграду преодолеть вплавь.
Вода в реке прозрачная, просматривался каждый камушек, каждая песчинка. О температуре воды можно было только гадать. Боясь утопить карабин, прячу его в дупле старого дерева, и прикрываю жухлыми листьями.
Чтобы не снесло течением, я сместился немного выше к месту, где берег был более пологий. Постоял минуту, и смело ринулся в бушующий поток. В считанные секунды меня подхватило течение. Изо всех сил начинаю грести руками, чтобы быстрее добраться до противоположного берега. Обеспокоенное воображение подсказывает: сейчас главное не захлебнуться в потоке воды. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Я уже одолел добрую половину реки, как вдруг закружилась голова, неприятный шум в ушах, цепенеет тело, меркнет сознание, а угасающие глаза только выхватывают белую пелену водного потока.
Я очнулся от пронизывающего холода. Открыл глаза, увидел женщину. Она старалась привести меня в чувство. Я понял, что лежу на берегу реки, мое тело бьет ознобом.
- Сынок, поднимайся, — слышу как сквозь сон.
Я уже начал приходить в себя. После минутного колебания, собравшись духом, слегка упираясь на ее руку, поднялся и обнаружил, что шок и головокружение бесследно исчезли.
- С тобой видно полный порядок? - спросила меня женщина.
- Не сомневайтесь, - заверил я.
- Хочется тебе верить, - и, не выпуская мою руку, повела за собой.
Рука ее была теплой и слегка жесткой на подушечках ладони. Я шел молча, а она подбадривала меня словами:
- Давай сынок... Молодец.
Мы подошли к беседке, где рядом стояла металлическая печь, от которой струилось тепло.
- Как тебя, сынок, зовут?
- Валентин.
- А меня Галина Петровна, - голос ее звучал любезно.
- Ты напрасно прыгал в ледяную воду. Так не рискуют жизнью. Ты должен запомнить это серьезно, - почти с горечью прозвучали ее слова.
- Я не забуду.
Хозяйка перевела дыхание и продолжила:
- Но сейчас главное согреться и переодеться. Мои сыновья вашей комплекции, с одеждой проблем не будет, надеюсь, что-нибудь подберем.
Вскоре она принесла ботинки и одежду, мои вещи повесила сушиться. Я быстро переоделся, стал греться, наблюдая, как в приоткрытой дверцы печи бьется пламя, потрескивают дрова, струится тепло. Отогрелся, окончательно пришел в себя и успокоился.
- Сынок, я сейчас приготовлю чай и напеку оладий. Тебе надо подкрепиться и набраться сил.
- Большое спасибо за вашу помощь.
- Не надо благодарности, - мило улыбаясь, заметила она.
Через пару минут на печи стояла чугунная сковородка и чайник с водой. Быстро на печи закипела вода, запахло свежеиспеченными оладьями. Вскоре я был сыт, и сразу наступило настоящее блаженство.
- А все-таки расскажи, что сегодня приключилось с тобой? - допытывается Галина Петровна.
- Так получилось, что на пункте медведь напал на жеребца, - начал я рассказ. - Пришлось выстрелами из карабина, напугать зверя, преследовать медведя не стал. А вот напуганный Пашка долго не мог успокоиться, прийти в себя.
- А почему же ты ушел? - спросила хозяйка, недоуменно глядя на меня.
Я пояснил:
- Не мог совладать с гнедым. Он не хотел даваться мне в руки. Постоянно отбегал, как только я подходил к нему. Все мои усилия были тщетны. Поэтому решил вернуться на базу. После долгих усилий в пути я оказался здесь, у водомерного поста. А дальше вы все знаете.
Рассказывая хозяйке о случившемся, я и сам удивляюсь, что сравнительно хорошо отделался.
- Ты, может, у меня переночуешь? - предложила Галина Петровна.
- Нет, я не могу. На базе всполошатся: человек не вернулся.
А тем временем солнце коснулось верхушек сопок, через два часа будет темно.
- Тогда возьми мой велосипед, на нем доедешь засветло, - предложила хозяйка.
Я поблагодарил женщину за помощь, затем взял велосипед и помчался на базу. Худшую часть пути я все же прошел, осталось теперь добраться до цели. Еще было довольно светло, когда я заехал в поселок. Косые солнечные лучи отражались от окон домов, и светлыми бликами ложились на дорогу и мою одежду. Не останавливаясь в пути, я к вечеру прибыл на базу. Во дворе около склада стояли люди. Увидев меня, Виктор нарочито заметил:
- Наш «ковбой» променял жеребца на велосипед! А карабин - на цивильную одежду!
Мужчины были крайне удивлены: что это за шутка? Они пристально смотрели на меня,
ожидая ответа. Однако их суровые лица несколько смягчились, когда я рассказал, сколько трудов стоило мне добраться сюда и какие обстоятельства и условия заставили вернуться.
- Теперь все ясно, - в голосе начальника базы послышались металлические нотки. Он смерил меня холодным взглядом:
- Все хорошо, что хорошо кончается. А выводы сделаем после.
Солнце опускалось, тени коснулись земли, стало тихо.
- Тебе необходимо отдохнуть, а завтра утром вместе с Виктором придется вернуться на пункт и забрать Пашку. Надеюсь, с ним ничего не случилось, - несколько смягчился начальник.
- Понятно, - ответил я.
- Тогда не смею вас задерживать.
-Ты, наверное, есть хочешь? — опомнился Виктор.
- Нет, спасибо, я лучше пойду, посплю.
Они стояли во дворе, пока я не ушел.
Утром проснувшись, в окно я увидел, что Виктор с двумя выведенными из конюшни лошадьми ожидает меня. Я взглянул на часы, было девять утра.
Быстро собрался. Одежду, которую мне дала Галина Петровна, упаковал в пакет. В коридоре схватил велосипед и направился во двор.
- Привет, Виктор! - выпалил я.
- Привет, - ответил Виктор с улыбкой на лице, прибывая в хорошем настроении, добавил, - не будем терять драгоценное время, надо выдвигаться. Думаю, можешь ехать на велосипеде до водомерного поста, а там пересядешь на лошадь.
- Хорошо, - согласился я.
И мы вскоре покинули базу. По дороге я крутил педали велосипеда с одной скоростью, а за мной верхом ехал Виктор, придерживая за поводок другую лошадь. Таким эскортом мы добрались до поста и остановились у дома.
- Хозяйка! - крикнул Виктор.
Женщина открыла дверь и встала в проеме.
- Здравствуйте, - приветливо, улыбаясь, сказала она. - Вы в гости или проездом?
- Спасибо! Сейчас нет времени, вот, молодой человек, отдаст вам одежду и велосипед, и мы двинемся дальше. Это сейчас важно, а вот на обратном пути заскочим на пару минут, - решительно сказал Виктор.
- Ладно, удачи вам! - пожелала женщина.
Я сел на лошадь, и мы продолжили путь.
Постепенно продвигаясь вперед, благополучно перешли вброд реку и устремились вниз по берегу. По пути я забрал свой карабин из дупла дерева, затем мы повернули в сторону «Медвежьего Клыка». Говорили о разном: природе, жизни. Так, без происшествий, добрались до скалы, затем по просеке - и к геодезическому пункту.
На месте, мы поставили лошадей бок о бок, и животные стали щипать траву. Пашка стоял на том же месте. Я решил подойти к нему, но гнедой сразу отпрянул в сторону.
- Не трогай его, - попросил меня Виктор. - Никуда он не денется, слегка пообвыкнется в присутствии своих собратьев и все будет в порядке. Главное он остался живым и невредимым. Давай приготовим завтрак, а то с утра маковой росинки во рту не было.
Я взял топор, нарубил сухих веток, сложил их горкой и поджог, повесил котелок с водой, достал из рюкзака две банки тушенки. Виктор удобнее прилег рядом на землю, поросшую густой травой, и расслабился.
Между нами завязался разговор о случаях, происходящих с геодезистами, о препятствиях на пути следования в тайге, в горах, об опасных встречах с медведями и о многом другом. В основном душу изливал Виктор. Я с интересом слушал его.
- Хочу тебе рассказать интересный случай, быстрее всего курьезный, - предложил он.
- Давай.
- Был у нас молодой специалист. Он всегда посмеивался над мужиками, которые попадали в неприятные истории в тайге, особенно при встрече с медведем. Чего, мол, бояться, если за спиной карабин, думал он.
Виктор подбросил пару веток в костер, и устроился поудобней.
- Однажды они всей бригадой, пересекая холмистое пространство, заросшее травой, мелким кустарником и отдельно стоящими деревьями, наткнулись на медведицу с двумя медвежатами. Расстояние между ними было предельно малое. Опасность, которая витала над людьми, была явно не шуточная. Если медведица почувствует возможную беду для своих медвежат, может напасть. Не теряя времени, от страха два рабочих залезли на ближайшее дерево. Молодой специалист бросил карабин, рванул изо всех сил к сухостоине и молниеносно запрыгнул на нее, затем шмыгнул вверх по стволу, и уселся на единственную сохранившуюся ветку. Под его весом сухостоина едва устояла, один из медвежат из любопытства, задорно прыгая, устремился бежать за ним и тоже полез на это дерево. На середине ствола, обхватив его лапами, медвежонок застыл, рассматривая незнакомца.
Медведица, чтобы урезонить свое чадо, рванула за ним и вмиг очутилась у дерева. Громко рявкнула, и, с огромной силой ударила по высохшему стволу, дерево внезапно накренилось. Медвежонок скатился, а наш герой чудом не свалившийся вниз к лапам зверя - закричал, неистовым голосом:
- Что ты делаешь? Я тут сижу один, а вон их двое, - рукой он указывал направление, где сидели его товарищи.
Медведица успокоилась, забрала медвежат и ушла.
Непредвиденный случай настигнет тебя внезапно, и никуда от него не денешься - такова жизнь...
- А вот ты молодец! Не растерялся и спас Пашку от верной гибели, - сделал заключение Виктор.
Мы сидим у костра. Солнце все ярче высвечивает купол неба. Яркой зеленью наполняется тайга. Пламя костра быстро нагрело в открытых банках тушенку. В котелке закипела вода. Я снимаю котелок с углей и завариваю чай. Во время завтрака Виктор как бы продолжил разговор:
- В нашей походной жизни простых решений не существует. Любые дела надо сперва обдумать. Вот ты собрался на базу, так идти надо по старому следу, по известному пути. Тогда и время сбережешь и ненужных приключений избежишь.
В напутствиях Виктора не было упреков в мой адрес. Опытный полевик излагал свое видение, как надо себя вести в перепитиях походной жизни.
- Ты напрасно оставил Пашку, надо было задержаться и переночевать у костра. И поверь, на следующий день я незамедлительно прибыл бы сюда, - мягко улыбаясь, заметил Виктор. Затем вздохнул и поднялся на ноги.
Я молчал.
- Давай, однако, оставим прошлое и будем собираться в обратный путь.
- А как быть с Пашкой? - взволновался я.
- Он пойдет за нами, не сомневайся.
Потушив костер и собрав вещи, мы сели на лошадей и тронулись в обратный путь. Вскоре я оглянулся. Пашка поспешал за нами. Солнце высветило тесную стену деревьев. День был тихий и теплый.
- Да, немного на свете мест, где природа так хороша! - подумал я.
На обратном пути мы заехали на водомерный пост к Галине Петровне, затем отправились на
базу.
Когда мы подъехали к распахнутым воротам конюшни, доброжелательно улыбаясь, нас встретил конюх.
- Здорово, ребята! Ставьте лошадей на место.
Мы завели их в стойла.
- Угости гнедого, - предложил мне Виктор.
Из рюкзака я достал пару сухарей, немного сахара и подошел к Пашке. Он встретил меня настороженно, мышцы его тела натянулись, как струны. Но, вмиг освободившись от внутреннего напряжения, он опустил голову и потянулся за угощением.
Медвежья падь
Было это много лет назад. Тогда у нас, геодезистов, у людей беспокойной профессии, основным средством передвижения по таежной глухомани и бездорожью были лошади: верные, молчаливые помощники, разделявшие с нами нелегкие полевые будни и невзгоды.
Из всех лошадей, находившихся тогда в экспедиции, мне больше всего запомнился жеребец по кличке Пашка. Он оказался неутомимым в работе: с предельной напористостью носил вьючные сумки, набитые полевым лагерным снаряжением и очень обижался, когда его пытались запрячь в телегу. При виде ненавистного ему хомута он нервничал, злился, задирал высоко голову, не давая одеть хомут. Зато как вьючная лошадь Пашка был незаменим. Его удел - полевая работа, связанная с людьми, от которых пахло дорожной пылью, дымом костров и потом.
Если честно, работа с лошадьми трудна, требует от человека определенных навыков в обращении с животными. Надо знать их повадки и привычки, табунить на ночь, отмывать от пота, кормить и поить. В комариное столпотворение надо оставлять их на выпасе на открытых местах, обдуваемые ветром, не перегружать поклажей в походе. Надо понимать, что лошади не любят ходить с вьюком в болотистых местах, что они очень осторожны при переходе рек вброд и боятся в лесу зверя.
Мне запомнился случай, когда, будучи молодым специалистом, не имеющим навыков работы в таежной местности, я отправился на обследование пункта под названием «Медвежья Падь». В поход я взял жеребца Пашку.
Странная вещь - судьба: порой думаешь, хорошо подготовился к экспедиции, но случается порой так, что все проваливается из-за непредвиденных обстоятельств или самой нелепой оплошности.
В тот полевой сезон я прибыл на базу экспедиции позже на несколько дней, чем люди из моей бригады. Прилетел спецрейсом на Ан-2 с грузом для экспедиции. В местном порту меня встречал водитель грузовика Газ-63. После приземления, к борту самолета подъехал грузовик. Из машины вышел водитель и деловито направился в нашу сторону. Он был высокого роста, крепкого телосложения, по осанке и выправке напоминал военного человека.
Командир Ан-2 и второй пилот, увидев водителя грузовика, поспешили ему навстречу. Судя по их рукопожатиям и внезапно возникшей беседе, они хорошо знали друг друга. Я продолжал стоять около самолета, и был безучастен к происходящему, и не слышал о чем шел разговор - я просто устал от многочасового перелета. Внутреннее напряжение, ощущение какой-то скованности на некоторое время отключили меня. Я, что называется, ушел в себя, и не заметил, как ко мне подошел водитель грузовика.
- Здравствуйте! Я — Василий Петрович, начальник полевой базы экспедиции, - отрекомендовался он и протянул мне руку.
Словно очнувшись от глубокого сна, я выдавил:
- Здравствуйте, - и пожал его тяжелую руку.
Осторожно освободившись от дружеского рукопожатия, я, невольно переступая с ноги на ногу, внимательно смотрю в его широко открытые глаза в ожидании дальнейшего разговора.
- Вы - Валентин Иванович?
- Да, совершенно верно!
- Вы прибыли в наши края для работы на наблюдение?
-Да.
- Ну, вот и хорошо! Я ждал вас, — и все это он проговорил с большим тактом, улыбаясь.
Наше знакомство носило чисто деловой характер. О моем приезде ему сообщили по
радиосвязи, и теперь оставалось только удостовериться, что я именно тот работник экспедиции, о котором сообщалось в радиограмме. Василий Петрович выдержал паузу ровно такую, чтобы выразить удовлетворение нашей встречей. Но добавил:
- У нас с вами будет еще время познакомиться поближе, а сейчас давайте разгрузим самолет.
Через некоторое время мы довольно быстро поместили груз в кузов машины и направились на базу экспедиции. Дорога от аэропорта резко повернула на запад, врезаясь в лесную чащу.
Время приближалось к полудню. Весенний, насыщенный прохладой, воздух с запахом свежей ранней листвы и хвои, струился в открытые окна кабины. Вдыхая полной грудью лесной аромат, я наблюдал, как справа и слева огромные лиственницы, сомкнув свои ветви причудливым узором, затеняют дорогу от ярких солнечных лучей.
- Как там, на базе, люди из моей бригады?
- Ваши люди ушли в тайгу на пару дней помочь нивелировщикам, - спокойно ответил Василий Петрович.
За разговором я не заметил, как расступился лес. Впереди стало просторно, дорога поворачивала налево. Показался поселок и недалеко от него, в стороне, показалась блестящая гладь реки. Через несколько минут мы уже катили по немноголюдным улицам поселка. Вокруг необычно тихо и, только изредка, нарушая тишину, слышался лай собак.
База экспедиции располагалась на другом конце поселка. Переезжаем небольшой деревянный мост, под которым, причудливо извиваясь, бежит ручей, отливаясь на солнце серебром чистой родниковой воды.
За мостом Василий Петрович уводит машину вправо. Съезжаем с основной дороги, и вот он - пустой двор базы экспедиции. На базе было тихо и спокойно. Подъехали к большому деревянному складу. Нас встречали кладовщик и рабочий базы. Василий Петрович дал команду на разгрузку автомобиля.
- Пойдемте, я покажу комнату, где вы можете остановиться.
Взяв свои вещи и карабин, я последовал за ним. Ближайшее здание было оборудовано под гостиницу для полевиков. Заходим. Деревянный дом из бруса, разделен на две части большим коридором, в который выходят четыре двери, по две с каждой стороны.
- Ваша комната справа в конце коридора, - указал мне Василий Петрович.
Отдавая мне ключи, посмотрел на часы и добавил:
- Устраивайтесь, и через десять минут прошу ко мне на обед.
- Благодарю вас, - ответил я.
Комната была небольшой. Внутреннее убранство строгое и скромное: узкая кровать, тумбочка, небольшой столик, пара стульев. В углу стоял умывальник и бочок с питьевой водой. Комната меня устраивала, здесь спокойно можно отдохнуть перед выездом на полевые работы в тайгу.
Пока я распаковывал рюкзак, в дверь постучали. На пороге стояла миловидная женщина. Шатенка со смуглым правильно очерченным лицом смотрела на меня с добротой и лукавством. Под плотно облегающим платьем угадывалась прекрасно сложенная фигура.
- Здравствуйте! Вы что, не следите за временем? - улыбаясь, спросила она.
- А что случилось?
- Вас ждет Василий Петрович на обед.
- Пойдемте.
Мы вышли во двор. По дороге я, удивленный внезапным ее появлением, не произнес ни слова. Мое молчание она, видимо, расценила по-своему и, улыбаясь, сказала:
- Я - жена Василия Петровича. Работаю на базе радистом, зовут меня Тамара.
Их дом располагался тут же, на базе. Около него росло несколько раскидистых деревьев. На крыше дома установлена высокая антенна, закрепленная металлическими растяжками.
Мы вошли в дом. Тамара открыла дверь в просторную, аккуратно ухоженную кухню, где нас ожидал Василий Петрович.
- Присаживайтесь, пожалуйста, — Тамара, указала мне на стул возле окна.
Затем она быстро накрыла на стол. В воздухе вкусно запахло едой. Разговор во время обеда велся о разном: о том, какой я закончил институт, что нового в экспедиции. Тамара и Василий Петрович расспрашивали меня удивительно сдержанно.
Привычные к дисциплине, они жили по строгому распорядку. После обеда Василий Петрович направился в контору, а Тамара засобиралась на очередной сеанс связи с полевыми бригадами.
Я вышел во двор. На базе по-прежнему тихо. И вдруг моё внимание привлек внезапно появившийся всадник на коне. Он лихо проскочил в конец двора, где находилась конюшня. Я пошел познакомиться с ним и заодно полюбоваться лошадью. Жеребец имел в меру длинную шею, мускулистый круп и спину. Лучистые глаза придавали животному умный взгляд. Мужчина быстро расседлал коня, и обратился ко мне:
- Молодой специалист?
- Да, - ответил я.
Улыбка не сходила с его лица. Это был достаточно молодой человек, лет тридцати пяти, среднего роста, приятной наружности, со слегка редеющими кудрями и голубыми глазами.
- Ну, будем знакомы! Меня зовут Виктор!
Я назвал себя, и мы обменялись рукопожатием. Затем Виктор похлопал гнедого по шее, и сказал дружелюбным тоном:
- Пашка, пошёл домой.
Жеребец мгновенно встрепенулся и легкой рысью скрылся в дверном проёме конюшни.
Мы разговорились. Из разговора я узнал, что несколько лет назад лошадей передали в экспедицию пограничники, а часть взята у местных организаций. А в последние годы появились и свои, доморощенные, лошади, хотя такое случается редко. Обычно животные в экспедицию поступают выбракованные, часто болеют. Пришлось потрудиться, чтобы наладить достойное их содержание. А жеребец по прозвищу Пашка родился от кобылы, которая в момент передачи была брюхатая, но никто в то время на это не обратил внимания.
Виктор предложил посмотреть конюшню, я охотно согласился. В конюшне все чисто и опрятно. Начищенная сбруя свисала с настенных крюков. Запах стоял свежий и приятный. Лошадей в конюшне, кроме жеребца Пашки, не было.
Виктор повесил сбрую на крюк и подошел к яслям, засыпал в них овес, перемешенный с сеном.
- Сено хорошее - такие травы! - восхищенно сказал Виктор.
Этого момента ждал и Пашка. Он косил выразительным взглядом, вскидывал морду и его слабое ржание предвещало наслаждение едой. Я продолжал рассматривать помещение: чистый пол, сеновал, заполненный сеном, мешки с овсом аккуратно уложены в дальнем углу.
Виктор посмотрел на меня внимательно и спросил:
- Интересно?
-Да!
Я рассказал Виктору о том, что в юности жил у своей бабушки в деревне, где с раннего возраста учат самостоятельности. Не лениться, а помогать старшим по хозяйству. За мной тогда закрепили лошадь по кличке Касатка. Бывало, чуть свет на дворе, запрягаешь лошадь в телегу и на работу. То возишь в бочках воду для полива растений, то людей на место работы. А вечером верхом на лошадях с местными мальчишками мчишь на речку. Моешь животных, сам купаешься.
- Ну, это хорошо! - выслушав меня, одобрительно сказал Виктор. - Знать есть опыт работы с лошадьми. Скоро это пригодится.
Через некоторое время в конюшне появился пожилой человек в телогрейке и набекрень надетой фуражке. Он поздоровался, пожал каждому из нас руку, и, обращаясь к Виктору, весело скомандовал:
- Давай лошадь! Иди, отдыхай, - дружелюбно добавил он, чувствуя себя здесь хозяином.
Я понял, что это конюх, весь его вид красноречиво говорил об этом.
- Ну и чудно! Я как раз собрался обедать.
И мы с Виктором вышли во двор. Пройдя несколько метров, Виктор остановил меня:
- Вечером у нас будет баня, приходите попариться. Я живу тут рядом, около базы, вон видно крышу, - и указал на дом, который располагался сразу недалеко от нашей базы.
- Спасибо за приглашение, обязательно приду.
Мы расстались. Я решил отдохнуть и отправился к себе в комнату. Разделся и лег на кровать. Проснулся через пару часов. Этого времени оказалось достаточно для отдыха. Умылся, оделся и выглянул в окно. На горизонте виднелись сопки, обрамленные темной тесьмой зелени, а над ними лиловые облака, зацепившиеся за их вершины.
Я решил уточнить маршруты. Достал из полевой сумки топографические карты и схему передвижения моей бригады, сел за стол и разложил бумаги. Нужно предусмотреть все до мелочи. За этим занятием прошла вторая половина дня. Вспомнив о приглашении Виктора, я засобирался в баню.
Дом находился за небольшим мостом через ручей с кристально чистой водой. К моему удивлению, ручей бежал рядом с улицей, по дворам местных жителей. Возле калитки пятачок, выложенный из камня. Постучал. Через некоторое время появился Виктор.
- Заходи, заходи, - радостно встретил он.
К бане вела дорожка, сделанная из деревянного настила, выполненная добротно, по-хозяйски. Впереди шел Виктор, легко ступая по настилу, постоянно поворачивался в мою сторону, демонстрируя своим видом, что доволен моим приходом.
Вскоре мы оказались в бане. Идеальная чистота и порядок свидетельствовали о том, что хозяин не терпит небрежного отношения к вещам и предметам, находящимся в помещении.
Помещение бани состояло из маленького коридора, небольшой раздевалки, комнаты отдыха, помывочного отделения и парной. Стены были обшиты струганной доской. Воздух в помещении стоял чистый с запахом запаренных веников.
В парной с одной стороны стояла печь, обложенная камнями, а, напротив, за проходом, почти доверху, были расположены деревянные полки-лежаки.
Виктор взял черпак из деревянной шайки и плеснул воду на камни. В бане появился аромат свежесобранных растений с мятой.
- Давай погреемся - предложил он и сел как можно выше на полку. Я последовал его примеру. Не знаю, какая была температура, но я через несколько минут покрылся потом.
- Как себя чувствуешь? Нормально? Ну, тогда надо добавить парку.
Виктор в очередной раз плеснул воду, настоянную на травах, на камни и уселся на прежнее место. Горячий воздух мгновенно поднялся наверх, усиливая температуру в парной. Я почувствовал, что у меня от горячего воздуха начинают сворачиваться уши в трубочку, но продолжал сидеть, не подавая виду, да и самочувствие еще позволяло мне стойко держаться.
Виктор видно почувствовал мои героические усилия, предложил выйти и отдохнуть. Потом, мы снова зашли в парную, прихватив березовые веники.
Я, честно говоря, не умел париться веником, и стал наблюдать за напарником. Виктор поднял веник вверх, несколько раз встряхнул им, нагрел его, затем нещадно стал хлестать себя. При каждом взмахе горячий пар волнами перемещался по его телу. Последовательность движений я повторял за ним. Однако Виктор заметил мою неловкость в движениях, решил попарить меня. Он принес одеяло и постелил на полке.
- Ложись, пока оно не нагрелось, - и, взяв два веника, начал парить меня.
- Дыши глубже носом, - сказал он. Методика его движений была щадящей. Прогревание нарастало с каждой минутой, горячий пар с каждым взмахом веников метался по моему телу. Благодатный дух окончательно расслабил меня.
- Нормально! Пойдем, отдохнем! - предложил Виктор.
Мы вышли из парной, плотно закрыв за собой дверь. Отдохнув, я решил помыться, а Виктор отправился снова в парную. Закончив все процедуры в бане, мы пошли в комнату отдыха.
В это время я увидел: на стене фотографию молодой японки на глянцевой бумаге. Женщина стояла на коленях и держала большой яркий цветок. Интимные места тела были прикрыты руками и цветком. Выполненная работа автора подчеркивала целомудренность и красоту женского тела.
- Очень интересно, откуда? - спросил я у Виктора.
- Хорошо, я расскажу, как она мне досталась, - улыбаясь, ответил он.
Однажды мы прибыли на базу пополнить запасы продуктов. На работе так измотались, что решили пару дней отдохнуть и попариться в бане. Начальником партии был Арон Наумович. Зашел я как-то к нему в дом, и увидел на стене вот эту фотографию японки, и так она мне понравилась, просто глаз не отвести, настоящее произведение искусства.
И тут, я вспомнил, что у меня есть глянцевый журнал, где на обложке в хорошем исполнение изображена женщина лет восьмидесяти с трубкой во рту, с ярко выраженной азиатской внешностью. И мне тогда внезапно закралась мысль, ради шутки, вместо молодой японки повесить портрет женщины из этого журнала. Думаю, нет смысла объяснять, как я это сделал. Цель была достигнута. Осталось ждать реакцию хозяина. Через некоторое время, что на стене висит портрет бабушки, первым подмену заметил радист, и громко рассмеялся:
- Арон Наумович, посмотри, как японка постарела, даже от горя закурила!
Он удивленно посмотрел на фото и, не сдерживая улыбки, произнес:
- Вот черти... подменили.
Пришлось признаться.
- Начальник партии не стал забирать японку, просто смеясь, сказал:
- Пусть у тебя останется девушка, а у меня бабушка. На этом и порешили.
- Будешь пить чай с настоями трав? - спросил Виктор, - такой чай в чистом виде не продают.
- Конечно.
Виктор вскипятил воду, заварил чай, вскоре терпкий аромат распространился в комнате. Мы подсели к столу. Хозяин с удовольствием разлил чай по пиалам. Пили чай не спеша. И действительно, чай был чудесный.
Утром я поднялся рано, вылеживаться нет времени. После бани чувствовал себя превосходно. Сделал зарядку, слегка размялся. Решил с утра заняться делом. Надо предусмотреть и подготовить нужное снаряжение и оборудование, получить запас продуктов на складе экспедиции. Надо учесть и то, что полевой сезон начался и на своем участке нам предстоит выполнить работу в срок, чтобы не загубить дело и не оправдываться перед начальством за свои недоделки
Я сел за стол, составил необходимые документы для получения специального оборудования и продуктов. Затем отправился к начальнику базы с намерением их завизировать.
Утро было прохладное, сизый туман мельчайшими каплями оседал на ветвях деревьев, кустах и траве. Начальника я застал во дворе около склада, где он давал какие-то распоряжения рабочим базы.
- Вы ко мне?
- Да, — ответил я и протянул ему документы.
- Ну, идите в контору.
Кабинет начальника был довольно просторный. К письменному столу вплотную примыкал другой стол, по сторонам которого стояли стулья. Тут же располагался шкаф и небольшой холодильник. Начальник внимательно посмотрел мои бумаги и затем подписал их.
- Давайте выпьем чаю, - предложил он, - с утра за делами не успел.
Он достал термос, из холодильника - аккуратно нарезанные кусочки куриного мяса. Чай пили молча.
На складе меня встретил крепкий крупный мужчина, лет пятидесяти, с миловидным лицом и большими серыми глазами.
- Здравствуйте!
Я в ответ кивнул головой и пожал ему руку.
- Меня зовут Денис Иванович, давайте документы на получение снаряжения и продуктов. Занимайте вон свободное место на складе и все необходимое положим пока там.
Спустя полчаса я был, что называется, упакован. В дальнейшем все просто. Брезентом укрыли полученный товар и оставили на хранение до моего конкретного выезда на участок работ. Поблагодарил кладовщика за оперативность и вышел. Во дворе чуть не столкнулся с Тамарой.
- Здравствуйте, - сказал я тихо.
- Привет!
И замолчали. Повисла томительная пауза. Постепенно мы разговорились.
- Ну, как осваиваетесь? - спросила Тамара.
- Да, все нормально.
- Нормально... А как?
- Готовлюсь к полевым работам. И вообще у меня все хорошо.
- Понятно, - улыбаясь, сказала она. - По-моему ты куда-то собрался?
- Пока есть свободное время хочу посмотреть поселок.
- Ну, тогда не смею тебя задерживать, - и она ушла.
«Легкая, чужая и красивая! Так стоп, надо гасить внезапно возникшее чувство к женщине», - сказал я себе.
Все, кажется делать больше нечего, и я отправился посмотреть достопримечательности поселка. К тому времени растащило туман, сквозь трепещущую листву проглядывало солнце. Поселок располагался в небольшой долине, окруженный сопками, и состоял из двух широких улиц. Все дома выполнены из бревенчатых срубов. У каждого дома - приусадебный участок. В центре поселка размещалась почта, столовая и здание администрации. Поселок стоял на ручье с кристально чистой водой, разделив его на две части. Сам же ручей впадал в реку под названием «Быстрая», она протекала почти рядом с поселком.
Я миновал центр и вышел на окраину, затем по дороге подошел к реке, в том месте, где в нее впадал безымянный ручей. Вода в реке переливалась в солнечных лучах всеми оттенками радуги. Речка в этом месте была достаточно широкая, что позволило местным жителям сделать причал для лодок.
У меня было достаточно времени оглядеть окружающий ландшафт. Перед взором вырисовывалась речная гладь, со стороны горизонта возвышались сопки и редкие облака над ними. Вокруг тишина и только слышно, как речная волна ударяется в прибрежные камни-голыши и изредка бьет по днищам колыхающихся лодок.
На одной из ближайших сопок из-за макушек леса отчетливо виднелась геодезическая вышка. Это был сложный сигнал, высотой не менее тридцати метров. По карте я уже знал, что в этом месте находится геодезический знак под названием «Медвежья Падь». Не знаю, что тогда на меня нашло, но ясно было одно: надо обследовать данный пункт. Это заманчиво еще и потому, что мне придется в этом сезоне его отнаблюдать. А я не имел представления, в каком состоянии он находится.
Почему-то подумалось, что эту задачу мне под силу выполнить и одному. Чего стоит всего-то переправиться через реку, подняться на сопку, обследовать сигнал и вернуться обратно. Управиться можно в течение дня. Расстояние по прямой до знака, туда и обратно, составит не более пяти километров. Главное получить разрешение на осуществление этого плана у начальника базы. С этой мыслью я отправился в обратный путь.
Начальника я застал в кабинете, и тут же изложил свое намерение побывать на данном пункте. Василий Петрович смотрел на меня непонимающим взглядом.
- Если подумать, смысла в этом я не вижу, - убежденно начал он. - Во-первых, надо переправиться на противоположный берег, затем подняться по довольно крутому склону, а дальше непроходимый лес. Так что пешком не пройдешь, да и за день не обернешься.
Мне показалось, что я переборщил, предлагая свой план, и поэтому в глубине души уже был готов отказаться от своей затеи.
- Ты огорчился? - участливо спросил он и по-дружески похлопал меня по плечу. - Давай определимся, какой бы маршрут выбрал я.
Он взял карту, разложил ее на столе и пригласил меня взглянуть, как надо двигаться по маршруту.
- Видишь за поселком, вот здесь у самой реки, от основной дороги съезд на грунтовую дорогу? Она довольно сносная до водомерного поста, там живет семья: мать и два сына. Дальше дорога слегка заросла кустарником, но пройти можно. Продолжать путь необходимо до места, где река разделилась на три неглубоких рукава. Их можно перейти вброд. Затем, по противоположному берегу реки, надо спуститься немного вниз до распадка под названием «Медвежья Падь». Это название унаследовал и геодезический сигнал.
Потом по распадку необходимо подняться до небольшой скалы. Геодезисты ее в шутку назвали «Медвежий Клык». Дальше от нее повернешь строго на юг. Тут выйдешь на просеку. Она была вырублена строителями под ориентирные пункты. Да и заготовленные бревна под строительство сигнала таскали по ней. Со временем просека начала зарастать молодыми деревьями и кустарником, но пока по ней можно передвигаться.
- Так, так, - он прозорливо посмотрел на меня, - в тайгу по одному у нас не ходят.
Затем начальник внезапно нахмурился, махнул рукой и по-деловому продолжил:
- Мне Виктор говорил, что ты ездил на лошадях, это важно на данный момент. В принципе, я могу тебе позволить отправиться по маршруту на лошади. Бери жеребца Пашку - и в путь! У меня будет уверенность, что с заданием справишься в течение дня. Расстояние в два конца небольшое, около восемнадцати километров, так что ближе к вечеру вернешься на базу. Вот, собственно, и все. Найди Виктора, обсудите суть твоей поездки, узнай особенности поведения жеребца Пашки в тайге.
Я был доволен таким результатом. Поблагодарив начальника базы, я вышел во двор.
Виктора я встретил после обеда на территории базы, и посвятил в детали предстоящего мероприятия.
- Так вот, послушай, что я скажу. Надо выдвигаться рано утром, с восходом. Пашку я к тому времени подготовлю. Возьми с собой немного продуктов. Полевики по этому поводу так говорят: идешь в заход на один день, бери продукты на три дня. Идешь на неделю, бери продуктов на месяц. Доберешься до пункта, пообедаешь, попьешь чаю. Да Пашку угости, он любит сухари. Возьми котелок, баклажку с водой, нож, топор. Штатив под инструмент не бери, возьми только верхнюю часть. На месте вырубишь палки под треногу и вставишь в опоры.
Мне понравилось напутствие Виктора, ведь я не располагал особым опытом работ в таежной местности, поэтому послушать опытного полевика было не лишним.
Не теряя времени, я стал готовиться к завтрашнему дню, согласно напутствиям Виктора. Взял рюкзак, в него положил запас продовольствия: пакет сухарей, несколько банок тушенки, сгущенного молока, сахар, немного соли, пачку чая. Запасся шилом, взял гвоздей на всякий случай. С боку рюкзака закрепил топор в чехле и котелок. Приготовил полевую сумку с необходимыми документами. Смазал и почистил карабин, проверил теодолит.
Накануне поездки я спал хорошо, моя поездка не вызывала беспокойства. Утром вышел во двор, прихватив с собой рюкзак и карабин. Возле конюшни меня ждал Виктор, рядом с ним спокойно стоял под седлом жеребец Пашка.
- Доброе утро!
- Привет, - ответил я, опустив глаза, чтобы Виктор не видел моей радости, вызванной предстоящей поездкой. Все, вроде бы, складывалось самым благополучным образом. Меня только занимало одно: с уверенностью сесть на лошадь, чтобы у Виктора не возникла мысль об отсутствии у меня какой-либо школы езды.
В деревне мы с мальчишками садились верхом, удерживая свое тело пятками босых ступней ног за низ живота лошади. Понятное дело, во всем нужна сноровка. Виктор придержал за уздечку Пашку, я сел в седло и почувствовал, что жеребец достаточно крепкий, широкий в кости и с мощными ногами.
- Вот что, ковбой, когда прибудешь на место, Пашку не привязывай, он никуда не уйдет. Понял? - серьезно напутствовал меня Виктор.
- Хорошо.
Виктор изучающе посмотрел на меня, улыбаясь, заметил:
- Раз понял, давай, парень, двигай! Счастливого пути!
Я выехал с базы, пересек мост и очутился на улице. Проезжая по поселку, я внимательно поглядывал по сторонам. Цокот копыт нарушал утреннюю тишину. Отзвуки были слышны вдоль домов. Немногочисленные пешеходы останавливались и с любопытством смотрели мне вслед. Проехав поселок, я добрался до съезда, повернул на грунтовую дорогу, поверхность которой была утрамбована довольно гладко. Я пускаю Пашку в галоп, стрелой устремляюсь на север в сторону водомерного поста.
Дорога проходит рядом с рекой, по ее сторонам растут деревья, чередуясь с непролазным кустарником. Буквально в считанные минуты я добрался до водомерного поста. На его территории стояли два дома. Чуть осадив Пашку, не теряя времени, я проехал мимо, продолжая свой путь.
Дальше дорога имела лишь очертания в виде узких полос колеи, то с одной, то с другой стороны. Придерживать Пашку не приходилось, он дорогу выбирал сам. Двигаться дальше пришлось медленно, хотя беспокойства по этому поводу не было. Через полтора часа я добрался до места, где река разветвлялась на три рукава, между которыми темнели большие отмели. Брода не пришлось искать, я его определил сразу. В этом месте, благодаря песчаным косам, поток воды в реке разделился и только немного ниже по течению снова сливался. Осторожно, не спеша, мы с Пашкой преодолели эти три водные преграды. В это время года нет еще интенсивного таяния снегов, поэтому уровень воды был довольно низкий. Да и Пашка вел себя при переправе вброд отменно. И я убедился, что хорошая лошадь очень надежна в пути.
Перебравшись на противоположный берег реки, двинулся по нему вниз к распадку «Медвежья Падь». Выручает тропа, проложенная зверями между береговых деревьев. Она часто терялась, потом выныривала снова. Вскоре я подъехал к распадку. Лес расступился и путь к «Медвежьему Клыку» открыт, до него рукой подать. Затем пускаю Пашку вверх по краю распадка по чуть заметной тропе. Превышение до скалы довольно приличное, однако гнедой довольно сносно одолел его. И вот он - «Медвежий Клык»!
Отсюда хорошо просматривалась местность. Такое чувство, что я попал на границу климатических поясов: могучий лес вздымал свои кроны на южной стороне, а за распадком, на севере, пригнувшись к земле, причудливо извиваясь, рос кедровый стланик.
Разворачиваю Пашку в сторону леса. И вскоре вот она - просека, в конце которой стоял сигнал. Я двинулся к нему, по залитой солнечным светом полосе. Просека изрядно заросла кустарником и высокой травой. До геодезического пункта не более километра. Оставшийся участок пути был сравнительно легким, Пашка в понукании не нуждался. Я подъехал к вырубленной строителями площадке: на ней среди леса стоял геодезический сигнал.
Без всякой спешки я осадил Пашку, спрыгнул на землю. Привязал Пашку к дереву. Затем взял вещи, карабин и инструмент и стал готовиться к работе, внимательно рассматривая сигнал.
Огромное сооружение, упираясь в землю мощными ногами, устремилось вверх, и было выше окружающего леса. Сложная конструкция установлена на специально сделанном центре, в тело, которого вмонтирована бронзовая марка. Строители-геодезисты такие пункты называют сложными сигналами.
В целях безопасности подъема на пункт предусмотрены лестничные площадки с поручнями. В верхней части оборудована площадка для наблюдателя. Стол для инструмента установлен так, что его бревенчатые ноги уходят вниз, не касаясь перекрытий, и упираются в несущие ноги сигнала ближе к поверхности земли. Это позволяет увеличить устойчивость конструкции и уменьшить ее кручение. А на самом верху знака установлена визирная цель, которая при любом освещении, видна полностью.
Чем больше я присматривался к сигналу, тем отчетливее понимал, какой опыт и смекалку надо иметь строителям, чтобы построить, практически вручную, такое сооружение, высота которого была более тридцати метров. Это был настоящий памятник геодезистам-первопроходцам.
Мне представилась возможность проверить качество узлов соединений конструкции, определить взаимную центровку визирной цели с бронзовой маркой, уточнить высоту знака.
Я подготовил штатив, очистил место стоянки под инструмент, предварительно убрал ветки кустов, которые находились в створе видимости, и приступил к геодезическим исследованиям. В общем, все складывалось благополучным образом.
Время близилось к обеду. Солнце высоко поднялось над вершинами сопок. Благодатное тепло опустилось на лесные заросли. Безветренно и тихо. Около двух часов ушло на приемку пункта. Сигнал сделан хорошо и пригоден для работы по наблюдению. Не торопясь, снимаю теодолит со штатива. Вдруг слышу тревожное, дикое ржание Пашки, треск сучьев и сломанных веток.
Гнедого на месте не было, и только сорванная уздечка едва качалась на ветке дерева. Не раздумывая, хватаю карабин, снимаю с предохранителя, стараясь оценить обстановку. Поворачиваю голову слева-направо и вдруг холодею, громадный медведь нападает на Пашку, и вот-вот ударом лапы сломает ему хребет. Пашка рвется прочь. У меня не было достаточно времени, чтобы подготовиться к выстрелу. Расстояние выверено примерно, подвожу карабин, задерживаю дыхание, стрелять в медведя бессмысленно, он вплотную приблизился к лошади. Их тела вот-вот сольются воедино. Медлить уже нельзя, и я решаю стрелять выше спины медведя, в надежде испугать медведя. Нажимаю на спусковой крючок, раздается громкий хлопок, взрывая тишину. Мгновенно исчезают из поля зрения животные, однако отчетливо слышу, как медведь, ломится сквозь чащу, убегая прочь. Делаю второй выстрел, чтобы сильнее испугать зверя.
Пашка был к счастью, невредим, но страшно напуган. Некоторое время он, как безумный, носился вокруг площадки. Затем, как вкопанный, застыл рядом с тем местом, где я так необдуманно его привязал к дереву, забыв о наказе Виктора. Гнедой пялил на меня большие лучистые глаза, раздувал ноздри, все еще не мирясь со своей участью.
Наступила тишина, нарушаемая собственным неспокойным дыханием, со смятением на душе. Если честно, я совсем не интересовался тем, что творилось у меня вокруг площадки знака. Я только гадал о внезапном появлении медведя, и думал о том, почему его не напугало мое присутствие. Меня удивляло и то, что Пашка никуда не убежал, а остался возле меня, хотя все это время был приманкой для дикого зверя.
Не выпуская карабин из рук, я решил обойти примыкающий к площадке лес. Изучая обстановку, задержался на несколько минут на месте, где еще недавно был медведь. Кроме примятой травы, вытоптанных кустов и сломанных сучьев, ничего не обнаружил. В этот миг, оглушая своим криком окружающий лес, прилетела кедровка, она видимо, приняла меня за непрошенного гостя. Пришлось уйти прочь.
Я вернулся к знаку и решил пообедать. Срезал дерн, развел небольшой костер. Над ним по разные стороны воткнул в землю колышки в виде рогаток. На них положил круглую перекладину, повесил котелок с водой. Решил приготовить чай. Из рюкзака достал банку тушенки, открыл ее и поставил ближе к огню, чтобы слегка подогрелась. Покончив с подготовкой к обеду, я намеревался угостить Пашку сухарями и направился в его сторону. Но не успел сделать и двух шагов, как он молниеносно скрылся в зарослях.
Это разочаровало меня. Гнедой явно был напуган. Сердцем я понимал его, совсем недавно он чуть не попал в лапы медведя, к тому же был напуган выстрелом из карабина.
Я вернулся к костру, Пашка вернулся на прежнее место. Несколько раз с шумом втянул в себя воздух, повертел головой в разные стороны, настораживая уши на любой звук или шорох в тайге. После обеда я несколько раз пытался подойти к лошади, но тщетно. Незаметно летело время. Разочарование наступало постепенно. Впервые, я испытал чувство досады, пораженный случившимся. Я вынужден был признаться себе, что в моих действиях произошла какая-то ошибка. Я не предвидел такой развязки и мучительно думал, что делать?
Пашкино поведение внушало тревогу. Несчастное животное не хотело даваться мне в руки. А я должен вернуться к вечеру на базу. Ясно одно, совладать с Пашкой в ближайшее время не получится. Пожалуй, самое главное и единственно верное решение - это возвратиться на базу. Самый короткий путь к реке лежал через лес в сторону поселка. А дальше - как повезет. Думаю, местные рыбаки заметят и перевезут на лодке на противоположный берег.
Тушу костер, вещи оставляю около знака. Беру карабин, стараюсь незаметно раствориться в лесной чаще, так, чтобы Пашка не сразу понял мое отсутствие, хотя с моей стороны это напоминало бегство.
Движимый собственным напором, я направился к реке через лес в сторону поселка, напрямик. Некоторые участки пути, заросшие древесной растительностью, стоят стеной и по сути непролазные. Напрягая последние силы, я продолжаю двигаться по склону сопки вниз. После изнурительной двухчасовой ходьбы деревья расступились. Я очутился на каменной гряде, которая крутым склоном резко спускалась к реке. И тут на прямой видимости перед глазами обозначился поселок.
Но все мои усилия оказались тщетными, спускаться к реке по каменной гряде было чрезвычайно опасно. Ведь недаром меня предупреждал об этом Василий Петрович. Ничто так не восстанавливает силы, как уверенность в себе. Раз не получается подступиться к реке сразу, решаю идти в сторону водомерного поста: на север по пологому склону.
Солнце по-прежнему освещало вершины деревьев, легкий ветерок приятно освежал тело. На склоне сопки деревья росли реже, однако пространство между ними в изобилии заполнено кустарником. Продираться через естественные преграды, подаренные природой, было настоящей пыткой, приходилось затрачивать огромные физические усилия, продираясь сквозь них.
Через некоторое время в просвете между деревьями я, наконец, увидел водомерный пост. Подошел ближе. С берега видно все как на ладони. На его территории стояли два добротных дома. Между ними была сооружена беседка с дощатым столом. Рядом стояла слегка дымившаяся металлическая печь, предназначенная для приготовления пищи в летнее время.
Постояв минут пять, я с любопытством продолжаю изучать прибрежную зону поста. Вот вкопанные в землю столбы по разные стороны, а к ним привязанный металлический трос через речку. У самой кромки воды вижу деревянный плот из бревен. Это меня обрадовало. Хозяева помогут мне переправиться.
Набираю полную грудь воздуха и громко кричу:
- О, о, ого...
Получилось очень даже не слабо. Во двор вышла женщина и направилась на берег реки. Она остановилась и удивленно посмотрела в мою сторону. Я прокричал ей, что мне нужно перебраться через речку. Женщина ответила сразу:
- Сынок! Я одна с плотом не справлюсь, а сыновей нет дома.
Потом досадно махнула рукой и добавила:
- Просто у меня сил не хватит.
Дальнейшее пребывание в бездействии начало меня раздражать. Без малейшего колебания в считанные минуты, решаю водную преграду преодолеть вплавь.
Вода в реке прозрачная, просматривался каждый камушек, каждая песчинка. О температуре воды можно было только гадать. Боясь утопить карабин, прячу его в дупле старого дерева, и прикрываю жухлыми листьями.
Чтобы не снесло течением, я сместился немного выше к месту, где берег был более пологий. Постоял минуту, и смело ринулся в бушующий поток. В считанные секунды меня подхватило течение. Изо всех сил начинаю грести руками, чтобы быстрее добраться до противоположного берега. Обеспокоенное воображение подсказывает: сейчас главное не захлебнуться в потоке воды. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Я уже одолел добрую половину реки, как вдруг закружилась голова, неприятный шум в ушах, цепенеет тело, меркнет сознание, а угасающие глаза только выхватывают белую пелену водного потока.
Я очнулся от пронизывающего холода. Открыл глаза, увидел женщину. Она старалась привести меня в чувство. Я понял, что лежу на берегу реки, мое тело бьет ознобом.
- Сынок, поднимайся, — слышу как сквозь сон.
Я уже начал приходить в себя. После минутного колебания, собравшись духом, слегка упираясь на ее руку, поднялся и обнаружил, что шок и головокружение бесследно исчезли.
- С тобой видно полный порядок? - спросила меня женщина.
- Не сомневайтесь, - заверил я.
- Хочется тебе верить, - и, не выпуская мою руку, повела за собой.
Рука ее была теплой и слегка жесткой на подушечках ладони. Я шел молча, а она подбадривала меня словами:
- Давай сынок... Молодец.
Мы подошли к беседке, где рядом стояла металлическая печь, от которой струилось тепло.
- Как тебя, сынок, зовут?
- Валентин.
- А меня Галина Петровна, - голос ее звучал любезно.
- Ты напрасно прыгал в ледяную воду. Так не рискуют жизнью. Ты должен запомнить это серьезно, - почти с горечью прозвучали ее слова.
- Я не забуду.
Хозяйка перевела дыхание и продолжила:
- Но сейчас главное согреться и переодеться. Мои сыновья вашей комплекции, с одеждой проблем не будет, надеюсь, что-нибудь подберем.
Вскоре она принесла ботинки и одежду, мои вещи повесила сушиться. Я быстро переоделся, стал греться, наблюдая, как в приоткрытой дверцы печи бьется пламя, потрескивают дрова, струится тепло. Отогрелся, окончательно пришел в себя и успокоился.
- Сынок, я сейчас приготовлю чай и напеку оладий. Тебе надо подкрепиться и набраться сил.
- Большое спасибо за вашу помощь.
- Не надо благодарности, - мило улыбаясь, заметила она.
Через пару минут на печи стояла чугунная сковородка и чайник с водой. Быстро на печи закипела вода, запахло свежеиспеченными оладьями. Вскоре я был сыт, и сразу наступило настоящее блаженство.
- А все-таки расскажи, что сегодня приключилось с тобой? - допытывается Галина Петровна.
- Так получилось, что на пункте медведь напал на жеребца, - начал я рассказ. - Пришлось выстрелами из карабина, напугать зверя, преследовать медведя не стал. А вот напуганный Пашка долго не мог успокоиться, прийти в себя.
- А почему же ты ушел? - спросила хозяйка, недоуменно глядя на меня.
Я пояснил:
- Не мог совладать с гнедым. Он не хотел даваться мне в руки. Постоянно отбегал, как только я подходил к нему. Все мои усилия были тщетны. Поэтому решил вернуться на базу. После долгих усилий в пути я оказался здесь, у водомерного поста. А дальше вы все знаете.
Рассказывая хозяйке о случившемся, я и сам удивляюсь, что сравнительно хорошо отделался.
- Ты, может, у меня переночуешь? - предложила Галина Петровна.
- Нет, я не могу. На базе всполошатся: человек не вернулся.
А тем временем солнце коснулось верхушек сопок, через два часа будет темно.
- Тогда возьми мой велосипед, на нем доедешь засветло, - предложила хозяйка.
Я поблагодарил женщину за помощь, затем взял велосипед и помчался на базу. Худшую часть пути я все же прошел, осталось теперь добраться до цели. Еще было довольно светло, когда я заехал в поселок. Косые солнечные лучи отражались от окон домов, и светлыми бликами ложились на дорогу и мою одежду. Не останавливаясь в пути, я к вечеру прибыл на базу. Во дворе около склада стояли люди. Увидев меня, Виктор нарочито заметил:
- Наш «ковбой» променял жеребца на велосипед! А карабин - на цивильную одежду!
Мужчины были крайне удивлены: что это за шутка? Они пристально смотрели на меня,
ожидая ответа. Однако их суровые лица несколько смягчились, когда я рассказал, сколько трудов стоило мне добраться сюда и какие обстоятельства и условия заставили вернуться.
- Теперь все ясно, - в голосе начальника базы послышались металлические нотки. Он смерил меня холодным взглядом:
- Все хорошо, что хорошо кончается. А выводы сделаем после.
Солнце опускалось, тени коснулись земли, стало тихо.
- Тебе необходимо отдохнуть, а завтра утром вместе с Виктором придется вернуться на пункт и забрать Пашку. Надеюсь, с ним ничего не случилось, - несколько смягчился начальник.
- Понятно, - ответил я.
- Тогда не смею вас задерживать.
-Ты, наверное, есть хочешь? — опомнился Виктор.
- Нет, спасибо, я лучше пойду, посплю.
Они стояли во дворе, пока я не ушел.
Утром проснувшись, в окно я увидел, что Виктор с двумя выведенными из конюшни лошадьми ожидает меня. Я взглянул на часы, было девять утра.
Быстро собрался. Одежду, которую мне дала Галина Петровна, упаковал в пакет. В коридоре схватил велосипед и направился во двор.
- Привет, Виктор! - выпалил я.
- Привет, - ответил Виктор с улыбкой на лице, прибывая в хорошем настроении, добавил, - не будем терять драгоценное время, надо выдвигаться. Думаю, можешь ехать на велосипеде до водомерного поста, а там пересядешь на лошадь.
- Хорошо, - согласился я.
И мы вскоре покинули базу. По дороге я крутил педали велосипеда с одной скоростью, а за мной верхом ехал Виктор, придерживая за поводок другую лошадь. Таким эскортом мы добрались до поста и остановились у дома.
- Хозяйка! - крикнул Виктор.
Женщина открыла дверь и встала в проеме.
- Здравствуйте, - приветливо, улыбаясь, сказала она. - Вы в гости или проездом?
- Спасибо! Сейчас нет времени, вот, молодой человек, отдаст вам одежду и велосипед, и мы двинемся дальше. Это сейчас важно, а вот на обратном пути заскочим на пару минут, - решительно сказал Виктор.
- Ладно, удачи вам! - пожелала женщина.
Я сел на лошадь, и мы продолжили путь.
Постепенно продвигаясь вперед, благополучно перешли вброд реку и устремились вниз по берегу. По пути я забрал свой карабин из дупла дерева, затем мы повернули в сторону «Медвежьего Клыка». Говорили о разном: природе, жизни. Так, без происшествий, добрались до скалы, затем по просеке - и к геодезическому пункту.
На месте, мы поставили лошадей бок о бок, и животные стали щипать траву. Пашка стоял на том же месте. Я решил подойти к нему, но гнедой сразу отпрянул в сторону.
- Не трогай его, - попросил меня Виктор. - Никуда он не денется, слегка пообвыкнется в присутствии своих собратьев и все будет в порядке. Главное он остался живым и невредимым. Давай приготовим завтрак, а то с утра маковой росинки во рту не было.
Я взял топор, нарубил сухих веток, сложил их горкой и поджог, повесил котелок с водой, достал из рюкзака две банки тушенки. Виктор удобнее прилег рядом на землю, поросшую густой травой, и расслабился.
Между нами завязался разговор о случаях, происходящих с геодезистами, о препятствиях на пути следования в тайге, в горах, об опасных встречах с медведями и о многом другом. В основном душу изливал Виктор. Я с интересом слушал его.
- Хочу тебе рассказать интересный случай, быстрее всего курьезный, - предложил он.
- Давай.
- Был у нас молодой специалист. Он всегда посмеивался над мужиками, которые попадали в неприятные истории в тайге, особенно при встрече с медведем. Чего, мол, бояться, если за спиной карабин, думал он.
Виктор подбросил пару веток в костер, и устроился поудобней.
- Однажды они всей бригадой, пересекая холмистое пространство, заросшее травой, мелким кустарником и отдельно стоящими деревьями, наткнулись на медведицу с двумя медвежатами. Расстояние между ними было предельно малое. Опасность, которая витала над людьми, была явно не шуточная. Если медведица почувствует возможную беду для своих медвежат, может напасть. Не теряя времени, от страха два рабочих залезли на ближайшее дерево. Молодой специалист бросил карабин, рванул изо всех сил к сухостоине и молниеносно запрыгнул на нее, затем шмыгнул вверх по стволу, и уселся на единственную сохранившуюся ветку. Под его весом сухостоина едва устояла, один из медвежат из любопытства, задорно прыгая, устремился бежать за ним и тоже полез на это дерево. На середине ствола, обхватив его лапами, медвежонок застыл, рассматривая незнакомца.
Медведица, чтобы урезонить свое чадо, рванула за ним и вмиг очутилась у дерева. Громко рявкнула, и, с огромной силой ударила по высохшему стволу, дерево внезапно накренилось. Медвежонок скатился, а наш герой чудом не свалившийся вниз к лапам зверя - закричал, неистовым голосом:
- Что ты делаешь? Я тут сижу один, а вон их двое, - рукой он указывал направление, где сидели его товарищи.
Медведица успокоилась, забрала медвежат и ушла.
Непредвиденный случай настигнет тебя внезапно, и никуда от него не денешься - такова жизнь...
- А вот ты молодец! Не растерялся и спас Пашку от верной гибели, - сделал заключение Виктор.
Мы сидим у костра. Солнце все ярче высвечивает купол неба. Яркой зеленью наполняется тайга. Пламя костра быстро нагрело в открытых банках тушенку. В котелке закипела вода. Я снимаю котелок с углей и завариваю чай. Во время завтрака Виктор как бы продолжил разговор:
- В нашей походной жизни простых решений не существует. Любые дела надо сперва обдумать. Вот ты собрался на базу, так идти надо по старому следу, по известному пути. Тогда и время сбережешь и ненужных приключений избежишь.
В напутствиях Виктора не было упреков в мой адрес. Опытный полевик излагал свое видение, как надо себя вести в перепитиях походной жизни.
- Ты напрасно оставил Пашку, надо было задержаться и переночевать у костра. И поверь, на следующий день я незамедлительно прибыл бы сюда, - мягко улыбаясь, заметил Виктор. Затем вздохнул и поднялся на ноги.
Я молчал.
- Давай, однако, оставим прошлое и будем собираться в обратный путь.
- А как быть с Пашкой? - взволновался я.
- Он пойдет за нами, не сомневайся.
Потушив костер и собрав вещи, мы сели на лошадей и тронулись в обратный путь. Вскоре я оглянулся. Пашка поспешал за нами. Солнце высветило тесную стену деревьев. День был тихий и теплый.
- Да, немного на свете мест, где природа так хороша! - подумал я.
На обратном пути мы заехали на водомерный пост к Галине Петровне, затем отправились на
базу.
Когда мы подъехали к распахнутым воротам конюшни, доброжелательно улыбаясь, нас встретил конюх.
- Здорово, ребята! Ставьте лошадей на место.
Мы завели их в стойла.
- Угости гнедого, - предложил мне Виктор.
Из рюкзака я достал пару сухарей, немного сахара и подошел к Пашке. Он встретил меня настороженно, мышцы его тела натянулись, как струны. Но, вмиг освободившись от внутреннего напряжения, он опустил голову и потянулся за угощением.