На Пильде и Лимури - в краю заброшенных шахт.

[ТЕНЧА]

В связи с тем. что у меня очень много родственников, родившихся и проживавших на прииске Сомнительном и в Агние-Афанасевском, мне очень интересна история этих мест. Вот нашёл интересную статью Кириллова Вадима Евгентевича
http://dv-geolog.ru/2-na-pilde-i-limuri-v-krayu-zabroshennykh-shakht.html

На Пильде и Лимури – в краю заброшенных шахт

• 
• 
• 
• 
• 

Взгляните на карту Нижнего Приамурья…

Выше Комсомольска-на Амуре на левом берегу великой реки, под горой, сложенной красными кремнями, расположился посёлок Киселёвка. Отсюда грунтовая дорога ведёт на север, к рекам Лимури и дальше к Пильде, к ныне несуществующему посёлку Агние-Афанасьевский, где некогда, в года суровые сталинские, в штольнях и шахтах добывали золото. По периферии, в радиусе от него примерно километров пятьдесят, существовали другие рудники и прииски – Покрово-Троицкий, Дяппе и Дидбиран. Соединялись они таёжными дорогами, по которым из Киселёвки или с берега озера Удыль вьючно, телегами или на полуторках доставлялись грузы. Золотодобычей здесь занимались как спецпоселенцы, так и вольнонаёмные. Район этот с начала XX века до 1955 года был одним из самых известных на Дальнем Востоке и выдал немало драгоценного металла, извлечённого из шахт, а также намытого из песков притоков местных рек – Пильды, Лимури, Амуркана, Ангочикана и Жормы. В более поздние времена география добычи россыпных месторождений расширилась – золото мыли на Черемшанке, Медвежьем, Дидбиране, Делькене.

Но золотоносный район стал известным много раньше, до революции, благодаря «хищникам», вольным добытчикам, которые проникли сюда первыми. Вслед за ними пришло несколько компаний, самой крупной из которых стала Компания Ельцова и Левашова, искавшая новые золотоносные площади в связи с истощением россыпей соседнего Кербинского района. Работы сосредоточились на реках Малые Битки, Малая Жорма и Лимури, и немного позже на Амуркане и ручье Дорожном. В нижнем течении р. Малой Жормы была обнаружена самая богатая россыпь золота – до 156 грамм на тонну, и к 1920 году её полностью выбрали.

Дорог в ту дореволюционную пору в районе не было, пути сообщения с золотоносным районом были крайне плохи, и добраться туда летом можно было только таежной тропой с озера Удыль или тропой через посёлок Киселевский. Ввиду слабого снабжения существовали трудности по найму рабочих, и часть из них сбегала среди сезона. До революции учет золота был поставлен относительно неплохо, в гражданскую войну прииски кое-как продолжали работать и выдавать металл, и известно, что до 1925 года в Пильдо-Лимурийском районе ручным мускульным способом было добыто 270 пудов (4423 кг) и драгами 663 кг золота.

С приходом нового советского времени, золотопромышленность в стране была национализирована и подчинена крупным государственным трестам. В конце двадцатых годов в районе возникло Удыль-Лимурийское приисковое управление, входящее в трест Дальзолото. В 1933 году он подразделился на два – тресты Амурзолото и Приморзолото, и Удыль-Лимурийское управление отошло к последнему. Это приисковое управление было в тридцатые крупнейшим в тресте, его территория на севере простиралась до долины реки Амгунь, на юге до Транссиба, на западе до Керби, на востоке до Сихотэ-Алиня – всего около 100000 квадратных километров. Кроме того, оно считалось технически передовым, так как имело три драги и другую технику для промывки золотосодержащих песков. База Управления находилась на старом прииске Сомнительном. В состав Удыль-Лимурийского управления входило 12 приисков, из которых наиболее значительными и известными являлись Сомнительный, Троицкий, Дит-Биран (сейчас Дидбиран), Дяпе (в настоящее время Дяппе), Дмитриевский, Агние-Афанасьевский, Евгеньевский.

В 1935 году на базе Удыль-Лимурийского районного приискового управления возникло два – Удыльское (Удыльский прииск с 1941г) с базой в Спорном и Лимурийское управление, которое в 1941 году было переименовано в Афанасьевский рудник с центром в поселке Агние-Афанасьевский. Лимурийскому управлению принадлежали 4 прииска: Дяппе, Агние-Афанасьевский, Красивый и Михайловский.

В конце пятидесятых (с 1957 года) вся эта большая площадь отошла к Херпучинскому приисковому управлению, а в более поздние годы ею занимались разные организации, в том числе ряд артелей и Нижнеамурская экспедиция ДВТГУ.

Пильда-Лимурийский район (на рисунке ниже) разделялся на 4 площади сосредоточения золотодобычных работ, с севера на юг: 1) месторождение Покровско-Троицкое с прииском Сомнительным и прииском Дидбиран южнее; 2)Агние-Афанасьевский прииск и рудник; 3)прииск и рудник Дяппе с соседними приисками Амуркан и Мартемьяновским участком; 4)Учаминское месторождение. Несколько отдельно, к востоку от них, находится Холанская площадь, одно время перевал-база для перечисленных участков и до революции – место самостоятельной добычи драгметалла.

В краях этих мне довелось потрудиться в полевые сезоны 2010-2011 годов, с ревизионными посещениями месторождений Агние-Афанасьевского, Покрово-Троицкого и некоторых других, о чем подробнее остановлюсь ниже. Попал я в этот район обычным способом – на «метеоре» из Хабаровска до Киселёвки, далее на машинах повышенной проходимости «Урал» и «Егерь». Последний имеет увеличенную кабину с двумя рядами кресел и грузовую будку сзади, почему и являлся удобным средством перемещения для нашего маленького отряда.

Дальнейшее свое повествование продолжу в последовательности «с севера на юг», изложенной выше. По ходу дела постараюсь приложить исторические сведения, почерпнутые из дореволюционных отчетов и приказов по тресту «Приморзолото».

Приятно полистать дореволюционные материалы! Их отличает то, что, во-первых, они всегда выполнялись очень тщательно и оформлялись в виде книг, хорошо изданных и отредактированных. Во-вторых, писались они явно интеллигентными людьми и удачно сочетали хороший литературный слог с отчетной информативностью. Приведу для примера цитату из «Обзора золотопромышленности» за 1916 год: «Было бы напрасным трудом вычислять запасы в Золотом ручье (приток Лимури), так как никаких сведений о золоте в нем не имеется, следов шурфования не найдено и только заросший мхом лоток, найденный в верховьях левого притока ручья, говорит о том, что этот ручей посещался золотоискателями».

Приказы по тресту «Приморзолото» тоже читать увлекательно – они красноречиво и последовательно характеризуют последующую новую эпоху с ее драмами и достижениями.

 

[ТЕНЧА]

Покрово-Троицкий

От Агние-Афанасьевского до Покрово-Троицкого можно добраться на машине часов за пять.

В военные и послевоенные времена трассу, соединяющую эти два месторождения, называли «дорогой жизни». Это была единственная магистраль, связывающая поселки и разведочные участки с Амуром. Завоз снаряжения и продуктов в район осуществлялся по Амуру через Киселёвку, далее дорога около 90 км шла до Агние-Афанасьевского, и от него еще 130 километров до Покровского.

Сейчас это узкий в одну колею путь, за которым практически никто не следит. На водоразделах дорога в нормальном состоянии, на склонах гор по колеям вымываются овражки, а по долинам она часто идёт то по огромным лужам, то по хрустящему под колёсами речному гравию.

Леса, окружающие дорогу, разные – в окрестностях бывших посёлков густые, но без больших деревьев, которые были выпилены ещё в старые времена. Подальше от Киселёвки, куда еще не добрались лесопромхозовцы, путь проходит по красивой и чистой елово-лиственничной тайге. Горы здесь средней высоты, но крутые и густо поросшие лесом. Высотой и осыпными склонами отличаются только отдельные довольно высокие массивы (например, гора Аллочка с отрогами).

Водотоки этого района изобилуют рыбой – ленком и хариусом. Мы пару раз останавливались на речке Балахой в её разных местах, один раз на полчаса, другой на полтора и наловили в одном случае ведро хариуса и ленков, а в другом два.

Посёлков по трассе не осталось, на их месте сохранились высокотравные поляны.

Район бывшего поселка Сомнительный в долине реки Малые Битки, на мой взгляд, является наиболее привлекательным местом, с обширными полянами на месте бывших улиц, покосов и огородов. Во все стороны с полян открывается живописный вид на долину и крутые горы вокруг. Место это продуваемое, и в разгар тёплого цветущего лета комаров не много.

В период его расцвета в посёлке проживало три с половиной тысячи человек. Здесь находились большое административное здание Управления, школа, и все необходимые поселковые службы.

На месте старого Сомнительного и позже приискового посёлка старатели новой артели Янтарь оборудовали свой. Небольшие крытые толью домики стоят в два ряда – выбирай, который хочешь, хоть три сразу. Работников всего пять. Старатели не занимаются добычей, а восстанавливают технику, в основном бульдозеры (шушлайки в простонародной речи), которых на окраине посёлка собралась целая коллекция.

Главной достопримечательностью этих мест являются остатки старой электростанции. Основой здания служат каменные стены на бетонном цементе и каменные подвалы. На этих сооружениях высится изготовленный в тридцатые годы в Германии немного тронутый ржавчиной локомобиль Вольфа мощностью 500 лошадиных сил – примечательный железный механизм, состоящий из печки в полтора человеческих роста высотой, огромного тяжёлого колеса-маховика диаметром в четыре метра, удивляющего своими размерами коленвала и других агрегатов. Огромная цилиндрическая топка пожирала 200 кубометров древесины в сутки. Эта паросиловая установка с генератором тока вырабатывала электричество для посёлка, драги и гидравлик. Ни вывезти, ни разрушить это монументальное творение старых времён до настоящего времени никто не пытался, и стоять здесь оно будет ещё очень долго, удивляя посетителей своей капитальностью и массивностью.

В этих краях золото начали добывать давно, и можно сказать, что золото всего Пильдо-Лимурийского района началось с Малых Битков, с прииска Сомнительный. Золото здесь было открыто в 1873 году, а к разработкам приступили в 1880 году на приисках Сомнительный и Надёжный. Проработали прииски недолго, потому как ручным способом драгметалл было добывать невыгодно в виду его неравномерного распределения. В следующий этап (примерно с 1909 года) добыча велась Первым Удыльским товариществом (известно, что в 1914 году оно добыло там 15 пудов золота). В 1915 году появилась первая небольшая драга «новозеландского типа», которая была произведена на английских заводах, и вместе с доставкой, сборкой и установкой на месте обошлась в 45000 рублей. В 1916 году появившееся Ново-Удыльское товарищество тоже пыталась установить драгу, но из-за недосмотра служащих она тут же затонула и была восстановлена в последующем году. На время смутных событий революционного времени в добыче последовал перерыв, и потом драги заработали с 1922 после их ремонта. В 1930 к двум первым паровым драгам присоединилась третья, электрическая, после строительства местной электростанции. Эти драги промывали пески на семикилометровом полигоне близ Сомнительного, а выше, на прииске Троицком, работали одна кулибина с механизированной откаткой.

Какими проблемами жило Удыль-Лимурийское приисковое управление в начале 30-х, можно узнать из Доклада выездной проверяющей бригады треста «Дальзолото» по обследованию приисков в 1932 года после сложившегося невыполнения плана по золоту в 2 раза.

Из доклада узнаем, что грузовая резиденция Удыльской группы находилась там же, где и до революции, на озере Удыль, в 60 километрах от Сомнительного. Дорога от берега озера вела по маристой местности, на болотах использовались протяженные стлани (дровяные настилы), и «несмотря на ежегодный ремонт с большими капитальными затратами, все же дорога находится в хаотическом состоянии. Большие размывы, выбоины, топь, сплошная галька, что сильно затрудняет завозку. Тройка коней с трудом поднимает 30 пудов, а в дождливое время дорога приходит в негодность. Связь с Лимурийской группой находится еще в худшем положении, завоз грузов только зимой. Горные тропы не освоены и весьма затруднены».

Телеграфная связь шла через Николаевск-на-Амуре до передаточной радиостанции на Сомнительном. Телеграфная связь имелась внутри прииска Сомнительного и до прииска Троицкого, Агние-Афанасьевского и резиденций на Удыле и на Дяппе.

Водный транспорт базировался в резиденции Удыль, где имелись катер и буксируемые им халки, которые трудились с дореволюционного времени. При Киселевской резиденции числилась моторная лодка.

Из подсобных предприятий на Сомнительном имелись две электростанции общей мощностью 816 кВт, «механические мастерские со слесарным, токарным, кузнечным цехами, оборудование очень примитивное, а главное, сами здания по ветхости пришли в негодность. Лесопилка с одной продольной рамой, кирпичный завод кустарного типа, вырабатывающий сырец и обожженный кирпич. Вырабатываются самостоятельно древесный уголь и деготь».

От Удыль-Лимурийского приискового управления по округе работало 4 поисковых партии, и в виду отсутствия геологов, их возглавляли старые рабочие, без технической подготовки – понятно, что и результативность работ была низкая. На россыпях работало 8 разведочных партий (с шурфованием и бурением станком Эмпайр).

К тому времени, появились признаки наличия в районе рудного золота – «прорез на полигоне Троицкого, Дяпе, Средняго. Особенно на Дяпе, где ежедневная съемка дает большое количество золотосодержащего кварца». Первые канавные поисковые работы на рудное золото проводились в начале 30-х на водоразделе ручьёв Медвежьего, Троицкого и Покровского техником-геологом Гахун в 1932 году, без ярких результатов.

Об упомянутом руднике Дяппе я расскажу ниже, а здесь приведу цитату из старого отчета, в равной степени характеризующую и наши времена, когда разведка, том числе трудозатратная, ценится меньше, чем добыча.

«Разведочные партии, несмотря на прикрепление к приискам, находятся в положении падчериц, чувствуют себя отчужденно, да и вообще разведка стоит в стороне от общественного внимания».

Население приискового района составляло в 1932 году 4750 человек, из которых более 40% составляли спецпоселенцы, попавшие сюда, главным образом, после «раскулачивания». Пятую часть работников составляли женщины, к труду привлекались и подростки с 14 лет. Примерно 100 человек относились к корейцам, китайцам и прочим «восточникам» – надо сказать, их было намного меньше, чем до революции, когда китайцы составляли большую часть приисковых рабочих.

О качестве рабочей силы узнаем, что «классово разнородные, деклассированные с антисоветским направлением, мелкие собственники городов и деревень – люди случайные в <золото>промышленности и очень небольшая часть действительных рабочих, да и то подверженных разложению». «Среди спецпоселенцев, хотя и наметился перелом в сторону поднятия производительности, все же в большинстве своем находятся в положении застывшей классовой ненависти, без проявления инициативы в ту или другую классовую сторону. Трудовая дисциплина находится в весьма плохом состоянии. Прогуляно за полугодие около 2600 часов. Уволено летунов и дезертиров 36 человек. Особенно ярко обнаружилась картина трудовой дисциплины в момент июля, августа, когда пришлось перегруппировывать силы, перебрасывать на эксплоатацию, мобилизовывать неработающих поселенцев, прекращение отпусков. Прямыми недвусмысленными были ультиматумы, не пойду, снимите со снабжения меня, муж уйдет с работы, не даете отпуск, давайте расчет и т.д.».

«Проведены 2 рабочие конференции. Рабочее изобретательство и рабочие предложения отсутствуют». «Почти полностью отсутствует общественный обстрел чужаков».

И далее кое-что о качестве местной жизни:

«Культурно-массовая работа совершенно замерла. Газеты, журналы не получаются, хотя и выписываются. Есть библиотека, но весьма бедно укомплектованная. Имеются духовой, струнный оркестры, есть культурные силы».

«Подавляющее большинство рабочих проживает в общежитиях, в постройках барачного типа, в том числе недостроенных, без окон и дверей, или окна просто были обтянуты полотном. Большая скученность в общежитиях, грязнота, темнота, вечная железка с ея дымом от варки пищи».

Отсутствие рабочего энтузиазма этих людей, в отличие от сотрудников Выездной бригады, меня не удивляет. Их насильно лишили собственности, увезли в тайгу, поселили в тесный барак, заставили трудиться на тяжелой работе и после этого ждали горения на работе? Наивно…

Квалифицированных кадров не хватало: «Состояние кадров требует решительного пополнения и обновления. Инженеров имелось 3: горный (гл. инженер), электрик, механик. Техников-дипломников всего было 10, топографов 3 человека». А вот отзыв на ведущих специалистов: «Основным костяком в управлении, на плечах которых сидят Управление и производство, опора, это сам управляющий Армашев, знает промышленность, умеет руководить, напористый, решительный, с недостатком излишней горячности, нервозности. Второй – механик-техник Орлов, вполне оправдывающий название «самородок», хорошо владеет дражными работами, плохо что технически и вообще безграмотен».

С обеспечением товарами и продовольствием было, мягко говоря, туговато. «Снабжение: нет мяса, жиров недостаточно, овощи отсутствуют. Качество товаро-продуктов низкое, и особенно обуви с двухнедельной ноской». Воровство процветало: «Надо отметить, что движение грузов весьма безобразное, преступное. Нет ни одного груза не разбитого, не раскупоренного, с обязательной недостачей».

Грузы привозились в основном на лошадях (480 голов), но имелисьтакже «грузовой автомобиль Поккорд, 3 трактора, все это стоит в негодности, используется только один трактор, да и то только внутри прииска по тяжеловесам».

К этой в целом грустной картине остается добавить следующую статистику: на весь район имелся один врач и несколько слабо квалифицированных фельдшеров. На Сомнительном находилось две маленьких больницы на 15 коек, на Агние-Афанасьевском – больничка на 8 коек. Детсадов было 2, яслей 4. Имелось 5 школ 1-ой ступени, не полностью укомплектованных преподавателями, где обучалось 542 человека.

По результатам проверки Удыль-Лимурийского управления в последующем году были произведены аресты, о чем писал управляющий треста А.И. Гуслицер:«Органами ГПУ в 1933 году был произведен массовый арест в Удыльском управлении, в том числе инженера-механика, электрика, зав. мускульными работами, зав. прииском и т.д. в конце апреля-до 15 мая в связи с раскрытием эсеровской контрреволюционной организации.

Все было бы ничего, если бы местные уполномоченные не пошли бы дальше и без всякой санкции Края и Округа не арестовали бы управляющего Удыльским ПУ т. Армашева, произведя у него обыск и продержав его сутки.

Он рабочий, член партии, бывший партизан, член бюро Райкома. Менять Армашева среди сезона – это, безусловно, приведет к срыву программы, ибо имеющийся у него гл. инженер Михайлов, хотя и коммунист, но в работе неподвижен, нытик и трус, с такими программу не провернешь».

Приисковые проблемы продолжали и дальше носить хронический характер – это относилось в первую очередь к снабжению и обеспеченностью кадрами.

 

[ТЕНЧА]

Из переписки Гуслицера А.И. с начальником «Союззолото» Серебровским Александром Павловичем в записке от 1936 года узнаем:

«На Афанасьевском машина стояла, людей нет. Комплект по людям составляет 74%, из них до 400 человек цингов. Надо комплект, как я Вам доносил, 900 чел. Две драги паровые старые допотопные (вторая без бочки), задержались с пуском на месяц. Сделали на месте две новых цепи (железо украли, форменным образом, у соседей), две рамы на №1 (сталкерную и черпачную) сделали обе деревянных, железа не хватило. В результате, сорвались по программе».

«Наши снабы кроме муки, соли да кеты, в большинстве, ничего не имеют. Только после моего нажима на них – начали раскачиваться с мануфактурой, галантереей и т.д. А то, смешно сказать, на приисках иголки и кепки на золото продавать можно, ибо их нигде нет. С комприветом. Гуслицер А.И.»

Как бы то ни было, меры принимались, и материально жизнь постепенно налаживалась. К 1937 году на Сомнительном был организован радиоузел, и радиоточки подвели в квартиры рабочих. На прииски Золотопродснабом завозились коровы, свиньи и куры для содержания их в индивидуальных хозяйствах.

Зато социальная обстановка из года в год до войны на приисках накалялась. Приказы по тресту и Удыльскому управлению за 1935-1940 годы полны угроз и выговоров, наподобие «Предупреждаю: мною будут приняты сугубо жесткие меры против лиц, желающих не подчиниться дисциплине, улучшить работу и производство и вводящих дезорганизации в работе района от кого бы то это не исходило. Управляющий Приморским трестом Гуслицер». Горение на работе, строгие меры не помогли тов. Гуслицеру: в конце 1936 г. он исчез, и можно догадываться куда. Вслед за ним управляющим треста стал его зам. Латышев, продержавшийся до 1938 года. В том же году его сменил Огнев, в 1940 г. Управляющим стал А.П. Андреев. Опасная это была работа… Но репрессировали не только руководство, но и другой инженерно-технический персонал – главных инженеров, механиков, геологов, и все это, не смотря на продолжающийся острый кадровый голод. Вот пример обвинения и последующей довольно скорой развязки: «Вследствие того, что ИТР начавшееся стахановское движение не возглавили, а засевшие на предприятиях враги народа – вредительскую работу направили на ликвидацию стахановского движения, дискредитацию соцсоревнования, благодаря чего оно не дало ощутимого результата». Идалее «Особенно широкие размеры старательское движение получило на предприятиях треста «Приморзолото» в стахановскую декаду сентября и весь IV квартал, т.е., после того, когда были изъяты враги народа и вредители как на приисках, так и в тресте».

Вот еще несколько выдержек из приказов 1941 года: «Нач. ЗПС Русанов самоустранился от вопросов бесперебойного снабжения рабочих Агние Афанасьевского рудника продуктами питания, создал в своем аппарате склоку, дезорганизовал аппарат ЗПС и тем самым оставил рудник в течении зимы без основных продуктов питания (мяса, крупы, рыбы, масла)». – Ну, с таким точно надо было разобраться. Выдавать нормы проходки штолен со скудной едой вдвойне тяжелее.

«Предупредить нач. ОКСа т. Кузмина, если им в 1941 году не будет выполнено строительство и не освоены полностью капиталовложения текущего 1941г, т. Кузмин будет снят с работы с отдачей под суд».

«Оздоровить руководство на совхозе Холан».

«Открепить с первого апреля 1941 г от довольствия в столовых всех лиц, не работающих на государственных и старательских работах».

Суровый тон приказов по тресту в те времена легко объясним – более всего его руководители боялись проявить благодушие. Думаю, что большая часть этих записок попадали в НКВД, и «заплечных дел мастера» получали богатый материал «из первых рук» на вредителей и саботажников.

Когда грянула война, Хабаровск оказался прифронтовым городом – рядом за границей удобного часа ждала миллионная Квантунская армия. Сотрудники треста Приморзолото в Хабаровске по ул. Тургенева 68 оборудовали бомбоубежище, создали звенья связи, медико-санитарные бригады, образовали отряды противовоздушной обороны. Ввиду военного времени были отменены отпуска. Осенью было решено, что аппарат управления Треста лучше будет эвакуировать, и в октябре оно выехало из Хабаровска в поселок Сомнительный, который стал на время главной базой треста Приморзолото.

Работа на приисках с приходом войны активизировалась. Например, наконец-то началась строиться долгожданная дорога Сомнительный-Киселевка и в 1942 году по ней уже пошел автомобильный транспорт. В 1941 году прииски получили тракторы. 13 ноября 1941 года в Тресте появилась записка о выявлении Покрово-Троицкого рудного месторождения. По официальной версии, золото рудного месторождения Покровского было найдено подрывником Клименко П. в обломках кварца в 1200 метрах от речки в Петькином ключе, где был обнаружен заявочный столб золотопромышленника Усольцева, датированный 1912 годом.

Улучшение снабжения, поднявшийся патриотический и трудовой энтузиазм способствовали увеличению добычи золота уже с начала войны. Даже сам тон приказов по тресту «Приморзолото» изменился – работникам треста и приисков часто начали объявлять благодарности!

К вечеру мы оказались в верховьях ручья Покровского, перемытого старателями еще раз относительно недавно. Под дождём умудрились быстро поставить туристическую палатку и даже сварить уху. Здесь почти пустынно: после промывки золота вся долина лишилась нормального леса, место которого заняли отмытые кучи галечника и заросли ивняка вдоль ручейков. Зато крутые и изрезанные распадками горы вокруг, плотно заросшие миллионами пушистых елочек, очень живописны. Из-за водораздела со стороны долины большой реки Бичи клочьями, плотными массами в долину стекал туман, выше в прорехи облаков проглядывало яркое голубое небо. Панорама уходящего дня выглядела и мрачно, и величественно на впечатляющем природном фоне.

В последующие несколько дней мы знакомились с районом месторождения, пик добычи на котором пришелся на 1942-1958 годы, с выработкой 57 тыс. тонн руды и более четырех тонн драгметалла.

На Покровской его части в одном из скрытых взгляду ложков в лесу стоит бревенчатый барак с обваленной крышей, с агрегатом-локомобилем – такого же типа, что и на Сомнительном, но в несколько раз меньше. Из ложка к речке ведет тележная дорога, на которой мы обнаружили трансформатор, изготовленный в Москве и датированный 1939 годом. Склоны окрестных сопок в проложенных для лошадей полках-дорожках шириной метра в полтора. Дорожки соединяют пробитые вглубь горы штольни, из которых сильными струями на добрый десяток метров с напором изливается настолько холодный воздух, что по истечении нескольких минут замерзаешь, если одет в одну рубашку. Здесь летом рядом со штольнями легко ощущаются температурные контрасты – тёплый воздух, горячие на солнце вагонеточные рельсы и ледяной воздух потоком из недр горы.

Из одной штольни течёт ручей, падающий в распадок вниз небольшим водопадом. Рядом разбросаны запчасти, ведра, лопаты и другие вещи, вагонетки, узкие рельсы, все за давностью лет покрытые рыжей ржавчиной. Рельсы совсем маленькие, но имеют профиль больших железнодорожных. Ширина одних 3 см, другие и вовсе почти игрушечные шириной 2 сантиметра. Последние сборные – с петлями, которые соединяли костыли. Часть кованых изделий – скобы, подковы для лошадей, гвозди – явно делались на местных кузнях, добротно и на совесть. Местами на сопках проложены трубы, по которым к штольням подавалась вода и воздух, и электрические провода на столбах с фарфоровыми «кукушками». Встречаются обрывки толстой, миллиметров 7 в диаметре, медной позеленевшей проволоки, что может свидетельствовать об экспериментах с «троллеями», вагончиками на подвесках с электрической тягой. Кстати, один такой мы и нашли среди кустов. Руду дробили на месте с помощью специальной бегунной дробилки и промывали, вероятно, в речке.

Таким образом, и в те годы не просто человек с мотыгой разрабатывал месторождение, а делалось это на современном, по тем временам, уровне.

Золотые жилы здесь отрабатывались богатейшие. Как поведал мне старожил этих мест Андреевич, сразу за отпалкой первыми к забою подходили геологи и маркшейдеры, и каждый набирал себе по рюкзаку золотоносного кварца. Этот кварц дробился и промывался, и золото менялось на боны. Бывало так, что из 20 килограммов породы получалось четыре килограмма драгметалла!

Такие же штольни можно увидеть со стороны ручья Троицкого – одну за другой, на пяти ярусах. Штольни квадратной формы имеют одинаковый размер, с поперечником метра два с половиной. Сверху и с боков они забраны деревянной бревенчатой крепью. Часто сразу за порогом в тёмном проходе лежит лёд, не тающий всё лето. Сверху в лужицы звонко капает вода, изо рта сразу начинает идти пар. Зябко, неуютно… Свет фонарика быстро рассеивается в сыром холодном тумане, не в состоянии проникнуть в мрачное подземелье больше чем на десяток метров. По лесочку вокруг разбросаны до 20 вагонеток на массивных колёсах, каждая длиной около метра. Рядом сохранились сборные рельсы, проложенные по гривкам-отвалам.

Вершина горы со штольнями покрыта совершенно непроходимыми кедровыми стланиками, между которыми все перекопано канавами. Едва выкарабкавшись из них, мы попали в ложок, а дальше на рукотворную канаву совершенно невероятных размеров, явно более километра длиной, опоясывавшую гору по горизонтали. Умели трудиться наши деды!

Дидбиран был одним из важных участков бывшего Удыльского управления. Находится он южнее Сомнительного примерно километров тридцать по дороге. Здесь в 30-50-е годы старателями артелей Родина, Восход и Заря был отработан целый куст россыпей. В 1938 году с Сомнительного на Дидбиран была переправлена паровая драга, проработавшая там до 1941 года и числившаяся за артелью Родина. С тех пор долины заросли лесом, как водится, низкокачественным тополевым, среди которого можно обнаружить отдельные дома-развалюхи. В настоящее время россыпями по долинам продолжают заниматься старатели золотодобычной компании «Приморье».

Но достаточно выйти на пару километров из долины в окрестные сопки – и сразу попадаешь в заповедный мир, где в нетронутом лесу еще бродят дикие животные. От маршрутов в хорошую погодку по этим невысоким горам получаешь настоящее удовольствие: здесь чистейший воздух вливается в лёгкие, как сладостный нектар. Здесь в долинах рядами стоят белые березы в яркой от солнца траве и тихо журчат прозрачные ручьи, взбивающие пенные шапки у запрудок из веток, с песчаным дном в блестящих чешуйках слюды.

Здесь чувствуешь себя свободным и счастливым.

 

[ТЕНЧА]

Что это такое – Агние-Афанасьевское?

Из Киселевки до Агние-Афанасьевского можно добраться часа за четыре. Сюда ведет неплохая грунтовая двухрядка, поддерживаемая старателями компании «Приморье» и Киселевским лесопромхозом. Дорога идет через небольшой поселок Ключевой на 8-ом километре, переваливает довольно высокий хребет, тянущийся параллельно Амуру, спускается в маристую долину большой реки Лимури, а далее следует по горам среди густых лесов, вплоть до реки Пильда. Переехав через неё, попадаешь в долину речки Большое Бори, где и размещался поселок. Надо заметить, что вид этого места менее веселый, чем на Сомнительном. Все пространство, где ранее стоял поселок Агние-Афанасьевский, в настоящее время представляет собой перемытое пространство, поросшее чахлым молодым тополевым лесом. Окрестные горы здесь крутые, в густых лиственичных лесах, и создается впечатление дремучести, закрытости этого района. Главенствующими среди гор являются вершины Дунькин Пуп (813.9м) и Дуня (догадываюсь, что эта дама была очень популярна среди старателей).

В ручьях этого района золото начали мыть до революции. Последовательно, россыпи открывались в 1887 году на речке Большое Бори, в 1897 – на ручье Феликс Ивановский, в 1899 году – на Дмитриевском и Любавинском, в 1905 году – на Евгеньевском ключе. В это время, золото на приисках добывали исключительно мускульным трудом – то есть, с помощью тачки, мотыги и простейших промывочных приспособлений, бутар и лотков. В 1906 году в этих краях возникло Амурское золотопромышленное товарищество, которое организовало работы хозяйским способом с промывкой песков на бочечной и шлюзной машинах. К началу Первой мировой войны, Амурское товарищество намывало в год более 20 пудов золота.

Основной расцвет поселка связан с рудной добычей из золотоносных кварцевых жил, обломки которых обнаружили в 1931 году, и в 1935 году приступили к их разведке штольнями с попутным обучением забойщиков, откатчиков и навальщиков. Добывать рудное золото решили артельским способом, для чего собрали коллектив в 380 человек, и артель стала самой крупной в тресте. Кроме горной добычи, артель занималась обслуживанием амальгамационной фабрики и вела лесозаготовки, в том числе для штольневых крепей. С 1937 года параллельно разведочным велись добычные работы, и в том же году на отстроенной фабрике из руды со средними содержаниями в 19.5 граммов на тонну было получено 345 килограммов драгметалла.

На посёлке Агние-Афанасьевском в период его расцвета в начале пятидесятых проживало (по рассказам) до 15 тысяч человек. Это был настоящий городок со школой, рядами улиц, электростанцией на дровах, золотоизвлекающей фабрикой на ключе Феликс-Ивановский. Бегунную многотонную чашу Бейльдена с этой фабрики можно обнаружить рядом с дорогой на перевал. Это барабан из толстого железа диаметром несколько метров, внутри которого бегали по кругу тяжелые колёса, перемалывавшие породу. Доставить такое оборудование, даже по частям, в те бездорожные времена было большой проблемой.

Кроме того, рядом с поселком был построен небольшой аэродром, куда принимали самолеты «Дугласы», забиравшие золото.

Переработав 176 тыс. тонн руды, получили примерно 10 тонн золота, не очень-то много за более чем 20 лет (1936-1958 годы), но тогда рудник был крупнейшим на Дальнем Востоке. В одной из жил обнаружили олово и молибден, ценный металл – легирующую добавку для броневых сталей, и штольней начата его добыча после указа 1941года: «Принять меры к максимальному развертыванию работ по добыче олова и к своевременному пуску молибденовой фабрики».

В конце тридцатых, Агние-Афанасьевский тоже пережил волну арестов. Во время поездки в Хабаровск я встретил уже немолодого человека, который, узнав о моей профессии, поведал, что он сын геолога с Агние-Афанасьевского, который был арестован и этапирован в Николаевск. Спать в тюрьме ему долгое время пришлось на бетонном полу, даже кучи гнилой соломы не выделили для подстилки. Дело закончилось тяжелой болезнью и ампутацией ног. Никакой реабилитации впоследствии не последовало...

Уже к концу 50-х поселок в значительной мере опустел, а в настоящее время на Агние-Афанасьевском осталось несколько домов, отстоящих на значительном расстоянии друг от друга. Дома это не из сохранившихся поселковых, а скорее всего, перестроенные. Жильцов осталось всего два – бобылями проживающие старики Андреевич, работающий сторожем у геологов и татарин Рафик без постоянных доходов. С Андреевичем, человеком интересным, мне довелось познакомиться поближе на нашей базе на ручье Биринчан. Ему уже за семьдесят, но держится он бодро и сохраняет ряд привычек, которые считает полезными. Каждое утро у него начинается с гимнастики и чашки кофе. Практически весь остальной день он тратит на чтение, поглощая огромное количество разнообразных книг. Мне, в частности, интересным показалось его выражение: «Не люблю предательства. Как только в книге наталкиваюсь на предательство, так сразу перестаю её читать». Андреевич увлеченный рыбак и содержит огород, а также заготавливает в тайге ягоду. Попал он в эти края, проделав огромное жизненное турне через Горный Алтай, где родился и гонял грузовые машины в Монголию по Чуйскому тракту (основная его специальность – шофер), через Казахстан и Среднюю Азию, через Сибирь и Николаевск-на-Амуре, где устроился канавщиком у геологов в Нижнеамурской экспедиции. Таким образом он попал в Агние-Афанасьевские края, где проживает уже более 20 лет. В его трудовой книжке оказалось 104 записи – рекордное число, о большем я никогда не слыхал.

Вот что еще удивительно. Андреевич в ходе работы в геологии так увлекся этой профессией, что самостоятельно по учебникам освоил ряд специальных дисциплин, включающих такие сложные, как минералогия и петрография. И не только выучил, но и использовал эти знания, занимаясь бурением россыпных месторождений.

Лет около 20 тому назад Андреевича изувечил медведь – набросился на него на берегу реки, когда тот ловил рыбу, и с размаху ударил его по лицу когтистой лапой. Вместе они упали в речку. Нащупав на поясе охотничий нож, Андреевич под водой пырнул им хищника, уцепился за корень и выбрался на поверхность. Медведя уже не было видно. Прижимая куски мяса и кожи к лицу, весь окровавленный, он побежал к старателям, которые тут же направили его на машине в Киселевку, а далее в больницу в Циммермановку.

Еще год назад, в 2010 году, обитателей Агние-Афанасьевского было больше. В отдельном зашарпанном домишке проживало две дамы – мать и ее двадцатилетняя дочка, которая в таёжной глуши так и не получила образования, научившись читать у Андреевича. Жили они в бедности непонятно на что, и так год за годом. Правда, дамы не были обделены вниманием командировочных мужчин. В еще одном домишке обитал охотник, как говорят, большой ценитель бражных напитков. Между ними случилось недопонимание в связи с тем, что старшая из дам однажды прибрала себе охотничью добычу, пользуясь отсутствием дома хозяина. Поскольку такими повадками она была известна среди всех соседей, охотник пришел к ней с ружьем и, несмотря на мольбы несчастных женщин, застрелил их обоих. Домик он поджег для сокрытия следов. Но, видимо, замучила совесть, и он застрелился.

На окраине этого разбросанного в лесу хутора стоит домик, где жил еще один человек. Рассказали, что к нему ночью в окно забрался медведь-шатун и задавил хозяина прямо на кровати. Когда Андреевич пришел к последнему в гости, то обнаружил только половинку соседа. В тот же день он поставил в доме стальную петлю-удавку. Шатун попался туда ночью и понёс заслуженную кару – был застрелен.

Есть в Агние-Афанасьевском какая-то унылая аура покинутого, заброшенного места… Меня бы никогда не потянуло здесь поселиться. Да и место бывшего поселка заметно отравлено ртутью, которая широко привлекалась в свое время для амальгамирования золотого концентрата.

День рождения дочери Насти второго августа я отметил походом в район горы Дуня на Агние-Афанасьевское месторождение.

В августе влажной жары уже нет. В разгар дня при ясном солнце горы издалека выглядят словно покрытые зелёным бархатом, а когда от них на соседние сопки падают густые тени, синяя и зелёная краски словно смешиваются, обе чистые – такие, которые умеет создавать только природа. Вблизи подсвеченный солнцем лес словно залит серебром: зеркально-ярко отражает свет каждый листочек берез и ольхи, шелковисто сияет покров болотного багульника, мягко светится хвоя высоких елей.

Вся поверхность горы Дуня изрыта ямами-шурфами и канавами, большими и маленькими, большая часть которых заросла лесом. Когда идёшь по этой пересечённой местности, создается впечатление, что это сплошная сеть горных выработок, которые могут соединяться друг с другом под разными углами или идти на расстоянии трёх метров друг от друга. Здесь вскрывали золотоносные кварцевые жилы толщиной сантиметров по 20-25. Золото в образцах льдистого прозрачного кварца хорошо видно и невооруженным глазом – оно образует там яркие желтые крупинки, чешуйки и иголочки в поперечнике до миллиметра. В сталинские годы местные жители собирали такой золотоносный кварц, толкли его дома в ступах, промывали, а золото сдавали за боны – это тогда разрешалось и поощрялось. Да и приработок людям был.

Жилы находятся в усыпанных блестящим желтоватым пиритом чёрных алевролитах – точь в точь как звездное небо, почему они и являются любимыми образцами неискушенных студентов.

Основная работа на месторождении в годы его разработки состояла в пробивании штолен вглубь горы и выемке золотоносных кварцевых жил. Штолен было пройдено здесь примерно 100 километров – огромное количество для участка площадью всего в несколько квадратных километров. В густом лесу осыпавшиеся устья штолен найти непросто, но на фоне яркой зелени хорошо выделяются огромные черные кучи-терриконы из тёмного алевролита, которые за 60-70 лет так и не заросли ничем – ни травой, ни кустами, ни деревьями. Среди куч щебня и обломков валяются обломки крепи, лестниц, отрезки покрытых ржавчиной рельсов и непонятные массивные железные детали.

 

[ТЕНЧА]

На Мартемьяновской горе

На левобережье реки Лимури, в нескольких километрах от действующего прииска Амуркан (еще в 1912 году купец Левашов начинал здесь шурфовочные разведки), на склонах невысокой горы находится еще одно любопытное место, которое ранее называли месторождением Мартемьяновским.

Как известно, рудное золото в Пильда-Лимурийском районе впервые начало оцениваться золотопромышленником И.С. Мартемьяновым (Товарищество Мартемьянов, Зайцев и Непытаев) в 1914 году вблизи прииска Сергеевского. Золотопромышленник этот вскрыл золотоносные кварцевые жилы Мартемьяновской горы серией из 14 канав и начал проходить «2 небольших шахты до 11 аршин» и несколько небольших штоленок. «При толчении и ручной промывке порода обнаружила золота 3 золотника две доли на 100 пудов, химический анализ в среднем дает 15 золотников на 100 пудов, колчеданы же дают до 82 золотников золота на 100 пудов». Тогда же было добыто и небольшое количество золота, о чем в «Отчете по обследованию золотопромышленности» за 1916 год можно прочитать: «Произведенные работы дали прекрасные результаты, и Товарищество уверено в успехе предприятия». На самом же деле достижения были более скромными, однако они побудили известных геологов-дальгеолкомовцев П.А. Казанского и П.И. Полевого на поиски более крупных объектов подобного типа в нижнеамурском районе в начале двадцатых годов. В 1923 году с проходкой маленькой шахты глубиной всего 5 метров опыт по проходке мартемьяновских жил был повторён, по поводу чего И.А. Преображенский, ученый секретарь ДВ отделения Росгеолкома писал: «Непостоянство жил кварца по мощности и залеганию, незначительный процент кварца в заключающей его породе, малое на взгляд содержание золота в наиболее мощных частях серии кварцевых жил – все это заставляет предположить, что коренное месторождение золота на Мартемьяновской горе не может быть признано благонадежным». Для получения аналитических данных по золоту, он пользовался лабораторией Краевой конторы Госбанка во Владивостоке.

Преображенскому не поверили – уж очень хотелось получить приличное рудное месторождение. И опять в самом начале 30-х ставили вопрос о «Детальной разведке крупного рудного месторождения Мартемьяновской горы на основе протекших геолого-поисковых работ».

Сказано-сделано, и из отчета выездной бригады треста «Востокзолото» за 1932 год узнаем, что «Рудная разведка стоит на Мартемьяновской горе, работает от Геолтреста по договору с Дальзолотом. Местному Управлению неподконтрольно и в этом наша роковая ошибка. Геолтрест разведкой не только не руководит, но ея не обеспечивает средствами».

Разведка проводилась до 1938 года, но в итоге заметных положительных результатов снова не получили. Последующий заход на площадь случился в относительно недавние годы (1984-1985) – и с тем же успехом.


«На руднике Дяппе царит самоуспокоенность…»

(из приказов по 1941г)

От Мартемьяновского на восток дорога протяженностью около 20 километров ведет к месторождению Дяппе.

Дяппе– одно из маленьких рудных месторождений золота. Известно, что открытие этого района началось с заявки гиляка Санкияна о находке россыпного золота в 1929 году. О возможности выявления здесь рудного объекта свидетельствовала очень богатая четырехкилометровая россыпь по ручью, упирающегося в сопку (промывалась в 1932-1935 годах), а также обломки кварца с видимым золотом в речных отложениях.

Рудное золото было выявлено в 1935 году геологом Пильдо-Лимурийского прииска С.А. Орешкиным. Даже такие заслуги не шли в счёт в те неправедные времена – в апреле 1937 года Орешкина Степана Андреевича, уже главного геолога Афанасьевского рудника, арестовали на прииске Дяппе и осенью расстреляли по приговору Военной коллегии. Ничего нет веселого, когда тебя в 34 года насильственно лишают жизни…

За что тогда расстреливали ИТР? Да за всякое – и за безверие в перспективы, и за плохую руду, и за технические просчеты. Из записки начальника треста Латышева можно было увидеть, что к руднику Дяппе было особенно много претензий: «На руднике у отдельных ИТР разведки и эксплуатации зарождались консерваторские настроения, высказываемые на собраниях, в результате чего упали темпы поисков новых объектов. Рабочие же, видя неверие в дело руководящих работников, в значительной степени покинули прииск». «На фабрику подавались подчас черные сланцы, что сильно снизило золотодобычу по руднику». «Руководство рудника Дяппе, несмотря на открытие новых объектов, не имеет никаких планов перестройки работ с целью покрытия прорывов». «За последние 2 месяца резко снизилась количество стахановцев и ударников на предприятии, что явилось следствием отсутствия должного руководства со стороны ИТР».

Злое, нервное, бестолковое время! Планы спускались с потолка, часто непосильные. Например, в 1936 году в Пильденской группе приисков золота надо было намыть в 2 раза больше, чем в предыдущем. Какими средствами? Ни техники, ни людей, ни возможностей. А чем грозило невыполнение плана – слишком понятно, уж что-что, а «красное колесо» работало исправно.

Драгметалл из недр горы Дяппе начали добывать в 1936 году, и рудник стал третьим золотым на Дальнем Востоке (после Белой горы в Нижнем Приамурье и острова Аскольд в Приморье).

Претензии к специалистам Дяппе оставались и в сороковые годы, и вот еще готовое обвинение в саботаже: «Несмотря на указания треста по организации старательской добычи сурьмы на руднике Дяппе, последняя до сих пор не организована. Это показывает, что товарищи Ращупкин, Корасталев все еще не поняли важности добычи сурьмы для оборонных целей».

Посёлок Дяппе, от которого сейчас мало что осталось, размещался у подножия одноименной сопки. Золота на месторождении добыли всего 170 килограмм и, дополнительно, старательским способом 2 тонны сурьмы, которая шла тогда преимущественно для целей оборонки. Сурьмяную руду доставляли в местечко Холан на берегу Амура, а далее катером переправляли в Комсомольск.

Видимо, количества извлечённого драгметалла было недостаточно. В 1948 году добычу свернули, а людей в спешном порядке вывезли на Агние-Афанасьевское.

Пройдя по месторождению Дяппе, можно ещё раз убедиться в том, насколько капитально могли работать наши предки. В гору уходит несколько штолен, общая длина которых достигала 3 километров. Помимо того, она вся с поверхности изрыта канавами и пересечена дорогами, ныне густо заросшими ольховником. Там же можно увидеть несколько больших ям-провалов, возможно, устьев шахт, глубиной до 8 метров, вырубленных в скальных породах, и ещё довольно длинную канаву, вручную углублённую в скалу на 4-6 метров (!), которая, вероятно, прошла прямо по золотоносной кварцевой жиле. Какие же усилия были на это потрачены! И, кажется, в то время такие труды были в порядке вещей!

Несмотря на относительно небольшую высоту в 437 метров, гора Дяппе безусловно господствует над окрестным мелкогорьем, и вид с неё открывается во все стороны замечательный, на многие десятки километров вокруг. На север от горы простирается обширная заболоченная котловина, обрамлённая на горизонте голубыми волнистыми сопками. На юге среди пологих холмов светится, ярко отражая небо, озеро Дали, за которым можно увидеть бледную полоску Амура и высокие горы в дали. Даже в такую пасмурную, безветренную погоду, под серыми тучами, красота таежных далей завораживает, приглашает присесть на несколько минут, вглядеться в очертания сопок – серых, синих, зелёных. Приходит чувство парения над землёй, приобщения к чему-то великому, спокойному, вечному.

Тишина почти полная. Слабый порыв ветра заставляет быстро трепетать листочки невысоких осин. Время от времени высоко над покровом облаков раздаётся неровный гул самолётов, выполняющих полёты из Хабаровска в Охотск и Магадан и обратно.

Хорошо осознаю – много своей неброской привлекательности в других местах России – в Подмосковье, в Сибири. Но, приезжая туда, я сравниваю эти места с Дальним Востоком и думаю, что выглядят они намного проще: экзотики не хватает, возможно…

 

[ТЕНЧА]

Поход на Учаму

19 августа 2010 года мы оказались в районе месторождения Учама, проделав на «Урале» довольно немаленький путь в 140 километров. Получился крюк – сначала до посёлка Ключевой, потом до покосившегося на бок узкого длинного моста через глубокую Лимури (проскочили, но мост угрожающе потрескивал. Падать с него, кстати, высоко, и шансов остаться в живых немного). Далее последовал путь по заброшенной скверной, очень узкой дороге, густо заросшей по краям кустарниковой ольхой. К концу полуторачасовой поездки по этому эеленому туннелю брезент на машине был ободран ветками, а кузов доверху наполнен листьями с гусеницами, червячками и жучками вперемешку. Когда кусты расступались, взгляду открывались горелые склоны с остатками леса, на фоне неба выглядящие, как зубья расчески.

Учама находится в центральной части горного массива Ханок, выделяющегося на фоне окрестных зеленых гор и пространств своей высотой, крутосклонностью и осыпями, покрывающими склоны сверху донизу. От них остаётся впечатление северных гор, например, Охотского района. Ботанику, возможно, было бы небезынтересно здесь поработать. Кое-что я увидел здесь впервые, например, мелкий тысячелистник, а также растения с зелёными кожистыми листьями, напоминающее огромную грушанку, с бледно-лиловыми цветами на высоком красном стебле, и мох, словно кусочки ровного паласа малахитово-зелёного цвета. Всем хороши эти горы, кроме одного – здесь в невероятном количестве водится гнусное кусачее насекомое белоножка, оставляющее на теле кровоточащие волдыри.

Сульфидные жилы на Учаме были обнаружены в победный 1945 год геологом М.Ю. Жилиным. В 1945-1949 годы месторождение разведывалось партией треста Дальцветмедразведка под руководством Г.И. Пушникова, в 1951-1952 году Учаминской экспедицией. За те годы здесь на нескольких уровнях было пройдено 670 метров штолен на нескольких горизонтах, более 2 километров канав и столько же погонных метров скважин. Выше и южнее на сопке обнаружено еще одно небольшое месторождение – бериллиево-вольфрамовое. Немного ниже по долине, там, где она расширяется, существовал небольшой разведочный посёлок.

Отвалы нижней штольни оказались самыми интересными, ввиду того, что каждый их камень представляет собой блестящий от сульфидных минералов рудный образец. Часть сульфидов под воздействием дождей разрушилась и превратилась в рыжий лимонит (обычную ржавчину), который плотной корой сцементировал и обломки, и торчащие из отвалов деревянные столбы. От отвалов исходит едкий кислый запах, который можно почувствовать на некоторых горячих источниках Курил и Камчатки. Из обвалившегося устья штольни вытекает ручеёк с ядовитыми рудничными водами, насыщенными растворами мышьяка, сурьмы и других вредных элементов. Камни и древесные стволы, лежащие на дне ручья, покрыты рыжевато-розовой корочкой гидроокислов железа и других тяжёлых металлов. Учама – золото-мышьяковое месторождение, и запасы мышьяка здесь составляют несколько десятков тысяч тонн.

24-26 августа следующего 2011 года наш отряд предпринял попытку по большой кольцевой дороге (сначала в район поселка Ягодный, далее через базу геофизиков Делькен) проникнуть на Учаму, где наши коллеги проводили канавные работы. Эта попытка нам не удалась, так как в период недавних дождей катастрофические паводки убили дороги, наделав в них глубокие непролазные рытвины и овражки. 27 августа мы весь день пробивались на Учаму с Киселевской трассы. По горам туда ведет отвратительная дорога, да и не дорога это вовсе – тракторный волок или, скажем, путь для танка. Местами, на сотни метров, это полоса препятствий из лежащих поперёк дороги бревен. Кроме того, ее тесно обрастают кусты стланика и ольхи, которые хлещут по машине, разбивая ее фонари и фары и грозя переломать будку. Местами, водотоки понаделали в колеях едва преодолимые овражки. В целом, выглядел этот переезд как подвиг, прежде всего для шофера и студента Ивана, который перепилил бензопилой множество препятствий.

Но главный итог поездки был достигнут – вывезли и пробы, и отряд горняков.

 

[ТЕНЧА]

Путь к Холану

Путешествие на Холанский участок получилось довольно протяженным – из Хабаровска на машине через Циммермановку, Де Кастри к Мариинскому, и из него на лодке по Амуру. Это значительный крюк, но иначе не объедешь выходящее к Амуру большое озеро Кизи.

По дорожным впечатлениям, Циммермановка является довольно крупным, но ничем не примечательным поселком на правом плоском берегу Амура с кирпичными одноэтажными домами в центре.

Де Кастри – большой перевалочный пункт и уже немаленький морской порт, через который идет большой поток древесины, а с Сахалина – нефти и газа. Заработки здесь высокие, а потому и стоимость здешних квартир очень недешева. В этом большом поселке преобладает старая застройка – деревянные бараки и кирпичные двухэтажки, среди которых появились новые строения из современных материалов, где проживает местное начальство и наиболее оплачиваемые специалисты. Находится Де Кастри на побережье Татарского пролива, на берегу большой живописной бухты. Если подойти к краю обрыва, рядом с аккуратным черно-белым маячком можно обнаружить большой и мощный ДОТ, явно приспособленный для стрельбы из орудий. Толщина его стен около метра, сделан он явно до Второй мировой войны для обороны побережья от японцев и с тех пор стоит как новый, без единой трещинки. С его широкой поросшей травкой крыши открывается великолепный вид на бухту с ее крутыми берегами, маячками и скоплениями домишек. К северу видны портовые краны и какой-то завод, а на дальнем плане, в синей морской глубине, эффектно выделяется несколько островов с крутыми склонами и плоскими верхушками. Рядом с ними на рейде можно приметить большие суда, ожидающие своей очереди загрузки.

Селу Мариинскому недавно исполнилось 155 лет, и получается, что оно старше Хабаровска. Основывали его как военный пост. На сопочке «Батарейной» высотой 56м, возвышающейся над Амуром, остались основания из кирпича под пушки. Пушек было шесть, и они перекрывали своим огнем все водное пространство в три стороны. На одном из оснований на цементе сохранилась впечатанная надпись «1861г. Уссурийск» (этот город был тогда казачьей столицей Дальнего Востока). Там, где сопку подмывает Амур, над крутым обрывом местные хохмачи соорудили надпись из крупных квадратных букв, наподобие Голливудских – «Мариинск Сити».

На самом высоком месте Батарейной сопки, посреди каменистых наклонных полянок в розовых гвоздиках, установлена небольшая новая деревянная часовенка с православным крестом, с дверными проемами на четыре стороны, с иконой над южным выходом. С этого места открывается замечательный вид на великую реку, заамурские дали и просторы, и на две деревни – Мариинское и Мариинский рейд южнее.

В ожидании лодки мы заночевали под обрывом, на излюбленном месте рыбалки и релаксации местных жителей. Отдых здесь традиционный для амурчан – немножко рыбалки под звон стаканов. Естественно, граждане подходили с вопросами, кто мы такие и чем занимаемся, а некоторые интересовались – не сможем ли помочь материально, «чисто по человечески», с обеспечением их спиртными напитками?

Вообще, неудовлетворенная жажда части населения Нижнего Амура – бросающаяся в глаза местная особенность. Стоило заехать нам на залив Николая, как подошло два страждущих гражданина: «Выпить есть? Нет? Зачем же вы приехали? Ну хоть закурить есть?» В Киселевке на дороге меня остановил полупьяный водитель – «Денег дай!». Простые люди, простые незатейливые нравы…

Из Мариинского по протокам мы попали на левую сторону реки, в район Холанской горы. Сопка эта имеет в высоту около 400 м и окружена такими же поменьше. Массив окаймлен обширными пространствами болот, островов, стариц и протоков Амура. Редко когда удается найти такое место с видами во все стороны горизонта. Своими пейзажами оно могло бы соблазнить к творчеству любого художника, а меня и подавно – пощелкать фотоаппаратом.

Холанские места известны тем, что еще до революции, в 1893-1910 годах, по небольшим ключам Марковский, Кетовский и Кобылинский здесь добывали золото мелкие промышленники, самым известным из которых был Марков. Позже, в 30-х годах прошлого века на Холан заходили с бурением станком «Эмпайр» на россыпное золото и, затем, в 1960 году геологи с целью поисков рудных объектов. В тридцатых участок использовали еще для заброски грузов в Пильда-Лимурийский район и здесь же организовали небольшой совхоз. В начале двухтысячных, участком заинтересовалась артель Прогресс, но в связи с финансовыми трудностями работу выполнить не успела, при спешной эвакуации оставив в тайге промприбор, бойлер и другое оборудование.

Причаливать к Холану лучше у черных небольших скал, на которые в солнечный денек выползает погреться множество гадюк. Далее от Амура берег продолжается склоном с травянистыми полянами, где разогретые в солнечный день соцветия пижмы пахнут горьковатым медом. Весь остальной берег илист и вязок. На отлогой отмели лежит множество двухстворчатых раковин, среди которых я нашел просто огромную, величиной с кокосовый орех, с бледным перламутром на внутренних стенках.

Протока эта называется Старый Амур, и ее глубина в яме под скалами достигает более 30 метров. Вода в реке теплая, мутноватая, с клочьями желтой грязноватой пены. Это место хорошо знают мариинцы-рыбаки, приезжающие сюда на уловистую рыбалку.

Рыбы здесь действительно изобилие. На обширной водной глади непрерывно раздаются шлепки и видны фонтанчики; некоторые из рыбин в погоне за более мелкой добычей вылетают из воды с громким плюханьем, и тогда хорошо видно, что это значительная по размерам рыба, не меньше полуметра в длину. Это чудесное, завораживающее зрелище, праздник Природы – игра их большой стаи, и тогда понимаешь, насколько все еще богат Амур-батюшка.

На Холанский участок с берега Амура ведет изрядно заросшая ольхой бульдозерная дорога длиной 9 км, которая становится более-менее чистой, когда проходит по могучим, сказочно-красивым ельникам с ковром папоротника внизу.

От работ наиболее раннего этапа на участке следов почти не осталось – только холмики перемытого гравия узкой грядой вдоль ручья Марковского, заросшие столетним лесом. Последователи оставили парочку больших канав на склонах и разбросанное тут и там ржавеющее оборудование. Участок выглядит и недоизученным, и не доработанным. А может быть – и это будет к лучшему – никогда больше не дождется своего часа, потому что находится в экологически хрупкой обстановке, среди озер и относительно недалеко от Амура.

Самым крупным является соединяющееся с рекой озеро Сингину. Его длина составляет более 2 км, оно вытягивается параллельно Амуру и со всех сторон окружено пологими поросшими лесом холмами. Озеро соединяется проточкой с Амуром и изобилует рыбой – сомами и щуками, обглоданные головы которых можно увидеть на травянистом берегу. Особенно много сомов, которые непрерывно плещутся в воде среди белых кувшинок и, раздвигая траву, плавают на мелководье. Кстати, и уток на озере изобилие, и каждый выводок многочисленен.

Здесь, в лесной и озерной тишине, изредка нарушаемой утиным кряканьем и стрекотом кузнечиков, быстро приходит чувство единения с природой. Если сидеть на берегу неподвижно, то становишься объектом любопытства рыжих бабочек и зеленовато-золотистых стрекоз, которые садятся на руки и плечи. Комаров почти нет, их сдувает гуляющий над водной поверхностью нехолодный ветер.

Не зря кричал дятел накануне своё характерное «пить, пить» – дождь пошёл ещё до обеда и продолжался, то затухая, то усиливаясь, четыре дня.

Нет ничего более унылого, чем лежать в затяжной дождь в сырой тесной палаточке. Настроение прескверное. Беру в руки «Золотого телёнка» Ильифа и Петрова, открываю книгу и попадаю на страницу, где Великий Комбинатор составляет список ключевых слов для корреспондента, едущего на ударную стройку: «Трудящиеся». «Стяг». «Поступь». «Клеветать». «Скрежетать». «Вершить». «Пусть!» «Взметаться» и т.д. Правильно расставляя эти слова, и добавляя немного другого текста, можно было в рассказах, романах и т.п. осветить любое знаменательное событие или общественные настроения того времени:

«Пусть отдельные ошибки, но зато как реют эти стяги!»

Не помню, чтобы кто-нибудь занимался с тех пор ключевыми словами для каждой последующей эпохи, а попытаться можно было бы. Для сталинскоговремени это будет проще простого: Враг народа. Вредитель. Саботажник. Расстрелять. Справедливая месть рабочего класса. Собакам – собачья смерть. Берия. НКВД. Гулаг. Спецпоселенцы. Власовцы. Поражение в правах. Без права переписки.

Для брежневского: Генеральный секретарь.Линия партии. Верные ленинцы. Дело мира и социализма. Разрядка напряженности. Дефицит. Спецраспределитель. Дорогие товарищи.

Или для Горбачёвского. Заболтать. Застой. Загнивание. Империя зла. Партбюрократия. Новое мышление. Перестройка. Гласность. Ускорение. Судьбоносный. Консенсус. Плюрализм. Кооператор. Брокер. Халява. Бомж. Ханыга. Интердевочка. Бутик. Талон на водку. Утечка мозгов. Собака порылась.

Для Ельцинской: Совковый. Лох. Беловежский сговор. Криминальная революция. Пахан. Киллер. Заказное убийство. Разборки. «Крутой». «Крыша». «Дать на лапу». «Наехать». «Замочить». «Бомбануть». «Опустить». «Кинуть». «Развести». «Подставить». «Распилить», «Отслюнить», «Замутить». Чубайс. Гайдар. Татьяна Дьяченко. Жириновский. Мавроди. Шамиль Басаев. Боевик. Бандформирования. Коммерческий банк. Новый русский. Бизнесмен. Финансовая пирамида. Дефолт. Инфляция. Девальвация. Нефтедоллар. «Бабло». Приватизация. Ваучер. Реформы. Рыночные отношения. Непопулярные меры. Задержка зарплаты. Шоковая терапия. Отмывание денег. Оффшорная зона. Бегство капиталов. Аппарат президента. Свобода. Расстрел парламента. Геноцид. Импичмент. Демократия. Преёмник. Фальсификация. Деградация. Инаугурация. Парад суверенитетов. Межэтнический конфликт. Желтая пресса. Олигарх. Березовский. Абрамович. Американский советник. «Встреча без галстуков». «Друг Билл». «Семья». Упасть с моста. «Работать с документами». «Лечь на рельсы». «Пропустить через сердце».

Путинской эпохи: «Лихие девяностые». «Сморщить». «Откат». Ненормативная лексика. Наркоагрессия. Пивной алкоголизм. Табачный бум. Оборотень в погонах. Терроризм. Боевик. Вакхабид. Шахидка. Стабилизационный фонд. Единороссы. Вертикаль власти. Сырьевой придаток. Нефтяная игла. Инновации. Интернет. Хакер. Оранжевая революция. «Мочить в сортире». «Не дождётесь».

Медведевской. Продвижение НАТО. Правовое государство. Полицейский. Курс валют. Ипотека. Кредит. Материнский капитал. Чиновники. Бюрократия. Борьба с коррупцией. Нанотехнологии. Глонасс. Гламур. Блогер. Твиттер.

Здесь можно было бы обойтись и без комментариев, но пару слов все же скажу. Как видно из перечня, из всех последних периодов, ельцинский отличался наиболее ярко выраженным барыжно-уголовным душком и заметнее других обогатил нашу лексику множеством очень «ценных и нужных» слов. Без которых жизнь до этого периода может показаться пресной и наивной. Примечательно, что совсем отсутствовали слова, обозначающие развитие, прогресс и патриотизм. Завещанное «гарантом» цинично-издевательское «берегите Россию» с крокодиловой слезой в след, конечно, не в счёт. А вот такие слова, как «свобода» и «демократия», несомненно, являлись дымовой завесой, предназначенной одурачить сограждан, с целью значительного облегчения их кошельков.

В последующее время в канву слов ельцинского периода были вплетены более мудрёные и загадочные, наподобие «нанотехнологии» и «инновации». Произносились и писались они для красоты, полагаю, потому как вслед за этим чаще всего никакого технологического бума не происходило.

 

[ТЕНЧА]

Осенние краски Приамурья

1 сентября 2011года. На лес, окружающий нашу Биринчанскую базу в районе Агние-Афанасьевского проливается спокойный и яркий, но уже не греющий солнечный свет. Осень наступила точно по календарю. Природа первый раз намекнула, что устала, исполнив все, что ей положено было сделать летом: в июне расцветила тайгу зеленью и цветами, в июле потомила жарой, в августе затопила дождями. Вот только не порадовала урожаями – и ягод было мало, и грибов. Удалась в этом году только рябина – к суровой зиме, возможно?

С утра шел дождь, к обеду тучи разогнало прохладным ветром.

С осенью вас, коллеги! С Днем знаний, все, кто садится за парты!

1-2 октября выпали на субботу и воскресенье. Нам в Киселевку на «метеоре» переслали нужную деталь к «Уралу» из Хабаровска, и шофер Андрей взялся за ремонт. Мне же было делать нечего; в ожидании читал Шолома Алейхема «Блуждающие звезды» и бродил по дорожкам Киселевской горы. С ее высоты открывается вид на десятки километров вокруг: на Амур, его острова, пеструю зеленовато-желтую поросшую лесом котловину и горы Сихотэ-Алиня амфитеатром вокруг – фиолетовые, в дали серовато-голубые. Главный водораздел уже покрыт снегами, и гольцы сияют торжественно и чисто.

Лесопромхоз – основное предприятие Киселевки. Лес вывозится сюда из тайги и грузится на баржи, следующие далее в Китай. Народ в поселке живет небогато, за исключением руководства лесопромхоза, конечно. Неприятно удивляет, что, кажется, основной государственный язык в этих местах уже не русский, а матерный.

Вдоль Амура свой микроклимат и теплее. Горы здесь покрыты более разнообразными по видовому составу лесами – дубовыми с примесью клена, осины, березы, лиственницы и ели. Все эти деревья по осени приобретают присущую им окраску, самая яркая у желто-оранжевых дубов и красных кленов. Уже в 5-10 км от берега тайга становится однообразнее и состоит из лиственницы и березы, да ели по северным склонам.

Мне удивительно, как я, хабаровчанин, столько лет проживший в приамурских местах, и не подозревал до этих поездок, настолько интересен мир этой замечательной реки! Разнообразие ландшафтов здесь удивительное: от обширных котловин с озерами до увалистых сопок и высоких гор, которые можно увидеть из окна «метеора». Но для лучшего знакомства с Приамурьем лучше всего, конечно, попутешествовать вдоль реки на лодке, машине или пешком, со спиннингом и удочкой.

Киселевка-Хабаровск, октябрь 2011

 

[КАВ 1958]

Все это здорово и грустно одновременно. Здорово, что в такой глуши жизнь кипела, школы работали, грустно, что за неполный период одного поколения все уничтожено и сведено на нет. Спасибо, что помогаешь оглянуться назад и подумать, а что останется за нами. Удачи.

 

[Alex 682350]

Спасибо! Узнал много нового. У меня родственники от туда. Левицкие.

 

[Kodzan]

Что это такое – Агние-Афанасьевское?

Надо заметить, что вид этого места менее веселый, чем на Сомнительном. Все пространство, где ранее стоял поселок Агние-Афанасьевский, в настоящее время представляет собой перемытое пространство, поросшее чахлым молодым тополевым лесом. Окрестные горы здесь крутые, в густых лиственичных лесах, и создается впечатление дремучести, закрытости этого района. Главенствующими среди гор являются вершины Дунькин Пуп (813.9м)

 

[Oleg 72]

Посмотреть вложение 168011 Посмотреть вложение 168012 Посмотреть вложение 168013 Посмотреть вложение 168014 Посмотреть вложение 168015 Посмотреть вложение 168016 Посмотреть вложение 168017 Посмотреть вложение 168018 Посмотреть вложение 168019 Посмотреть вложение 168020

Сохранил , а что остатки шахт не выложил и колесо, или не делал эти снимки?. Если не ошибаюсь октябрь 2015.

 

[Kodzan]

Сохранил , а что остатки шахт не выложил и колесо, или не делал эти снимки?. Если не ошибаюсь октябрь 2015.

ВЕРНО, фото нужно все поднять.

 

[Kodzan]

Лимури

 

[Kodzan]

Пильда

 

[SHVasilii58]

Вот чутка моих.

 

[SHVasilii58]

и еще чуть

 

[Kodzan]

и еще чуть
Посмотреть вложение 168118 Посмотреть вложение 168119 Посмотреть вложение 168120

Посмотреть вложение 168121 Посмотреть вложение 168122

Посмотреть вложение 168123 Посмотреть вложение 168124

это где именно? приветствую.

 

[SHVasilii58]

Это от Амуркана, Агние -Афанасьевского , Заячий Цинковый, Спорный, Сомнительный. Троицкий.

 

[ТЕНЧА]